А дальше пошла неуправляемая реакция. Ученым стали запрещать общаться с журналистами: каждый, кого заподозрили в каком-то комментарии для прессы, оказывался уволен без права в дальнейшем работать в научной организации. Уволенным перекрывали доступ в научные библиотеки. НИИ и университеты получили запреты на публикации в международных журналах: только в отечественных и только на родном языке.
Потом ученые потеряли доступ к серверу, на который закачивалась информация от первопроходцев Марса. Поддерживающий связь с миссией искусственный интеллект работал, согласно заложенной в него программе, и тщательно записывал всю поступающую из космоса информацию, но он не знал, почему ее больше никто не читает.
Не работала и обратная связь. Потеряв доступ к результатам наблюдений, потеряв большую половину исследовательских институтов, потеряв возможность диалога с правительством, ученые оказались не в состоянии следить за происходящим в космосе. Уже никто не мог сообщить первопроходцам красной планеты, о том, когда начнется очередная солнечная буря, когда мимо них пролетит астероид, вообще ничего. Сначала все успокаивали себя тем, что есть центр, из которого искусственный интеллект управляет полетом. Все равно Земля уже не может дослать на Марс никакие ресурсы, космонавты могут рассчитывать только на то, что у них есть при себе, а у них есть все, что необходимо и с большим запасом. А если у участников Марсианской миссии возникнут вопросы, то искусственный интеллект поможет им принять оптимальные решения. Все равно никакого личного опыта выживания так далеко от Земли ни у кого из людей нет. Про то, что искусственный интеллект обучен обрабатывать информацию, а не добывать ее сам – забыли даже ученые, что уж говорить обо всех остальных.
Потонувшие в море информации, люди почти забыли, что они отправили миссию на Марс, забыли, зачем они это сделали, забыли, когда она должна вернуться. Только родственники членов экипажа забеспокоились, когда корабль не вернулся спустя запланированные два года, да в нескольких журналах вышли, как обычно, взаимно противоречивые статьи: издание «Х» написало, что миссия уже давно погибла, а издание «У» – что продолжает успешно работать. Родные космонавтов не знали, кому верить и где искать правды. Оля исхитрилась найти адрес центра управления полетом и написать туда запрос. Корректный но бездушный искусственный разум ответил, что экспедиция приняла решение продлить миссию, все космонавты живы и здоровы и продолжают успешно работать. Но поговорить о космонавтах, об Иване ей был не с кем. Даже друзья и родные объясняли ей, что члены экспедиции, если не погибли – то завербованы марсианами и не могут быть допущены на Землю. После первого такого разговора Оля проплакала ночь, а потом вытерла слезы и решила, что то, что думают все остальные ее не касается. Она будет ждать Ивана, несмотря ни на что.
