Встала. Сделала круг с Гензелем в середине. Потом круг побольше. И ещё больше. И увидела цветок. Да какой. Мама любила цветы, но такого никогда не приносила и никто ей такого не дарил. А за ним другой цветок, а дальше уже три, все разные, красивые, пахучие. А дальше уже целая цветочная дорожка. А в конце дорожки целое цветочное поле и вдали что-то разноцветное, манящее и сияющее.
Когда Гензель проснулся, рядом похрапывал Буська. Так домовые тоже спят? Да и храпят ещё как!
Гензель сидел разморённый, вставать не хотелось. Рядом лежал рюкзачок Гретель. Сестрёнки что-то не видно. Позвал её. Тишина. Только стрекочет кто-то в траве да речка тихонько плещется. Встал Буська, протёр глаза. Походили, покричали. Нет Гретель.
Буська велел Гензелю оставаться на месте и ушёл. Вернулся он скоро. Сел, побубнил чего-то, посопел. Гензель сидел тихо и ждал, что дальше.
– Так. Там цветы. Если Гретель пошла по ним, она не вернётся. А она, видать, пошла. Это Обра. Растение. Все растения живые, а это очень живое. И огромное. Поле цветов и запахов. Запахов вкусных для всех, людей, зверей, птиц, даже насекомых. Кто далеко зашёл, падает, засыпает и видит, наверное, дивные сны. А милые, нежные цветочки приподнимают спящего над землёй и передают в середину поля. А в середине поля – Обра. Утром на поле, кроме цветов и Обры, уже никого нет. Чисто и красиво.
Тихо. Знаю, что скажешь. Надо идти и спасать. Если пойдём, утром и нас не будет. Я могу шариком докатиться. Но Гретель нужно нести. А чтобы нести, мне нужны руки и ноги. И воздух, дышать. Над полем даже птицы низко не летают. А глупые, которые летают, падают. А уж на земле спасения никому нет.
Вот это было да. В тишине, на ровном месте.
Кого ни позови, никто не поможет. Сжечь как-нибудь поле? Там Гретель.
Где выход?
– А почему её, Обру эту, не сожгли, не скосили или ещё как-нибудь?
– Ну, поле не горит и не пересыхает, горючего подходящего, полить им поле, у нас отродясь не было, и самолётов с бомбами тоже нет. Нам ни к чему.
И самое главное, если бы и было. Мы просто так не убиваем. Это ваши растениееды считают живыми только тех, кто бегает, прыгает, ползает или летает. Ну, заметно шевелится. А живые все. И цветочки, и деревья, и вокруг тоже всё живое. Мы едим то, чем растение плодится. Оно само нам выдаёт яблоки там, листья, картошку или зёрна какие. Оно так по земле расселяется. Конечно, у нас люди тоже едят и мясо и салаты, из деревьев дома строят. И животные едят природу и друг друга. Жить то надо, а значит и кушать.
