Петр поднимался по лестнице не спеша. Ступени, на которые он наступал, были почти что живой историей. Они знали всё. Знали какой дятел сверлит с трёх ночи до шести утра стены перфоратором в течении последних пяти лет. Это неуспокоившаяся душа строителя, укравшего дорогие стройматериалы, чинит крышу сделанною из говна и палок. Они помнили как чиновники обещали жителям разобраться с высокими коммунальными платежами перед выборами. Видели, невероятные по жестокости и изобретательности, войны между соседями. Эти ступени видели немало боли, переживаний и счастья. Ещё больше они видели алкашей и бомжей, раньше ночевавших на них. Менялся мир вокруг, менялась страна, власть. И даже дом, как-то очень лениво и странно, но тоже стал меняться. Бомжей из подъезда начали отправлять власти в добровольно-принудительном порядке на лечение и реабилитацию. Автографы малолетних художников, на стенах лестничных клеток, неделю назад закрасили жильцы. Да и сами старые, ветхие пятиэтажки потихоньку начали расселять, переселяя жителей в новые, просторные квартиры Тмутараканских небоскрёбов.
Уставший Пётр медленно поднимался по лестнице. Дважды провернул в замочной скважине ключ, вошёл в квартиру. Оборотень зашёл в дом спустя минут пять после Петра. Пётр кинул куртку на стул, а свитер, по старой мужской традиции, повесил на пол. Не расшнуровывая снял кроссовок с одной ноги и начал снимать со второй, когда мощный удар вышиб старую дверь. Это одержимый жаждой крови оборотень ворвался в квартиру. На мгновенье Пётр увидел оскаленную пасть оборотня, его белые клыки, с которых стекала слюна и наполненные безумием глаза. И тут-же оборотню в нос ударил сильнейший запах потных носков. Запах был такой силы, что монстра, едва не потерявшего сознание, буквально вышвырнуло из злополучной квартиры на улицу. В ужасе чудовище бежало по пустым улицам, спасаясь от жуткого ароматизатора: ведь оборотни не переносят сильные запахи биологического происхождения.
В окно квартиры Петра вскользнул первый луч Солнца. В Тмутаракани началось утро.
