– Жизнь как верста дорожная в полоску чёрно-белую,
То солнышком пригреет, то испачкает в пыли,
И если вдруг судьба тебе большой подарок сделала,
То жди теперь падения, соломки подстели.
Все двери, ведущие в зал из фойе, оказались закрытыми. Двое из машины шли за ней. Она поманила рукой попутчиков и побежала по ступенькам на третий этаж, откуда был выход на балконы. С бокового, что над директорской ложей, она с гневом смотрела, как Лиза в голубом с пайетками платье шлёпает губами в отключённый микрофон. А из здоровенных динамиков, установленных по обе стороны сцены, несётся низкий голос Лары: «Эх, не на ту я лошадь поставила, эх, жизнь моя не зебра, а конь вороной…»
– Неплохой голос, – говорит тот, что постарше.
– Спасибо на добром слове, – зло шипит она под нос.
Это была последняя песня. «Менторы» уходят со сцены, тащат свои инструменты электротехники. Лара решила послушать их и немного успокоиться. Со своими ребятами она вообще отношения выяснять не собирается. Всё предельно ясно: Лиза красивая и хорошо одета, Лара длинная как оглобля, и вещей модных у неё нет. В общем-то, Эдик ей это уже высказывал, только Саша его останавливал. Ларе казалось, что она нравится ему, но теперь понимает, что Саша, как и все остальные, на Лизку запал. Ну что ж, флаг им в руки, барабан на шею и волосы назад! Лара унижаться не будет.
А электротехники пели классно, надо признать. Репертуар на английском, похоже, язык они немного знают, в отличие от Лары. Под «Me and Bobby McGee» она двинулась к дверям.
– Да, немножечко коряво, – сказал тот, что помоложе.
– Зато вживую, – буркнула она, наконец-то догадавшись, с кем ехала.
– Вы знаете репертуар «Менторов»?
– Да. Мне нравится цыганская программа и романсы. Но в основном в репертуаре композиции в танцевальных ритмах…
– Вы не покажете, как за сцену пройти?
Лара мотнула головой и повела их вниз. Открыла дверь, отступила, поворачиваясь на выход:
– Вот… общайтесь.
– Лара! – крикнул ей кто-то из парней. Но не Саша.
Она в ответ вскинула к потолку руку с кукишем и не обернувшись ушла. Последнее, что она услышала, были слова Потапа:
– Как вас? Лиза? Напойте ещё раз припев последней песни, только «Эх» растяните.
Лара фыркнула: уж Лиза растянет. Нет, голос у неё есть, только писклявый. Ларин репертуар ей просто не вытянуть.
– Что так быстро вернулась? – спросила мама.
– А!
Сменила комбинезон на старые леггинсы и вышла в людный в этот субботний день двор. Решила отсидеться за гаражами, но и там не было пусто, малышня жгла покрышки. Она разогнала поджигателей, присыпала огонь землёй и спустилась к сетке, отделяющей их двор от железнодорожных путей. Какой-то скрип послышался, протяжный, заунывный. Опять, наверное, алкаши что-нибудь растаскивают на металлолом. Снова скрип. Любопытство погнало её поглядеть, что там: со взгорка к рельсам, потом вдоль стены склада по тропинке, опасливо выглянула из-за угла – а там никого. Потом налетел порыв ветра, качнулась криво висящая створка ворот, и снова ударил по ушам противный визг. Нет, надо что-то сделать, а то ночью этот звук будет доноситься до их домов. Осторожно заглянула в склад – пусто. Зашла внутрь, огляделась: высокое помещение без потолка, над головой только железные стропила с приваренными к ним толстыми, явно не кровельными листами железа. Под ногами песок. Что-то ей всё это напоминает… да что, на драконий замок это похоже! Вспомнились драконы, водяные, подружка У-у. Да, там было голодно, физически тяжело, но было желание сражаться и победить. А с ребятами из группы сражаться бесполезно. Потому что не за что.
