Первый. – Применительно к себе да. Но кто знает, что таится у человека, здесь. ( Первый большим пальцем показывает на лоб) Кем он будет Ангелом или Бесом? А с преобразователем он легко может быть и тем и этим. Пока о преобразователе знаем ты да я, да мы с тобой, он абсолютно безвреден. Но если от него не избавиться, его начнут разливать в бутылочках и продавать в Магните. Тогда все… Каждый поселится в отдельную камеру, и оттуда будет управлять миром, который один на всех. Опять же вроде ничего страшного, если бы это была иллюзия. Но, к сожалению, эта реальность, и мне, почему то, кажется, что шесть миллиардов императоров Земля не выдержит. Представляешь, Ералаш, шесть миллиардов идей и воль. Каждый тянет в свою сторону, да Земля через секунду разлетится в куски. А мы этого не хотим.
Третий. – А причем здесь, Альпеншток?
Второй. – Он рассказал о преобразователе одному нехорошему человеку. Потом Альпенштока не стало.
Первый. – Там, где я живу, уже началось массовое производство преобразователя. Остановить это и спасти Альпенштока, мы можем, если уничтожим преобразователь. Ускоритель уже у нас. Розовая водица. Дело за гранулами. Они уже у Альпенштока.
Маленькая двушка Громобоевых. Второй и Третий лежат на полу, на расстеленном матрасе. Кровать они оставили Первому. Она смутно белеет в полумраке.
Третий. – Слушай… Про Лизку… Ты, что правду говорил? Нет ты не подумай, я не пистон… Мне что другие говорят… Сам знаешь… Просто интересно… Ты что спишь?
Второй. – Нет… Про Лизку… Сам разбирайся. Я тебе все сказал…
Третий. – Понятно… Я тут подумал… Ты ее бил?
Второй. – Пальцем не тронул.
Третий ( с облегчением). – Тогда понятно.. Зря. Я буду. Бить и по театрам водить. Я ей шалавой быть не позволю.
Второй. – А если она такая есть.
Третий. – Перевоспитаю… Я же теперь знаю, где осторожным быть. Вот и не получится у нее ничего.
Второй. – Слушай, а почему ты его Кеном назвал?
Третий. – Я Лизкиной сестре Барби подарил, та в плач.. Говорит теперь Кена хочу. Эта типа дружок ее… Теперь ищу… У вас там нет?
Второй. –Не знаю… Но грустно все это…
Третий. – Что грустно?
Второй. – Ты потому что Барби, но ведь я потому что «Пролетая над гнездом кукушки». Страшно сказать, как обмельчал Громобоев.
Третий. – Не понял. С тобой, что это уже было?
Второй поворачивается к Третьему.
Второй. – Было…
Первый на кухне. Вместе с мамой. Ей за пятьдесят. У нее большие расплющенные ладони. Сейчас они тихо спят на синей юбке. Между ней и Первым на клеенчатой скатерти с химическими цветами чай с сушками и ирисками.
