– Туфля, туфля… – подразнил Артёма парнишка, грозно рыкнул ему прямо в лицо и сбежал по ступеням.
Тёмка убрал ногу с прохода. Два мальчика взялись корчить ему отвратные гримасы, наверное, за то, что он не позволил их товарищу зайти внутрь. Три юнца, включая старшего, отошли к хилой яблоньке и начали переговариваться. Паренек с фурункулами на лице толкнул попрыгунью. Она взвизгнула и зарядила ему кулаком в нос. Началась драка, другие девчонки кинулись их разнимать. Четырехлетка поднялся и забарабанил ладошками по стеной окружившим порог приятелям, тоненьким голоском звеня:
– Куссать! Дайте! Куссать!
Получив увесистый пинок от мальчика в толстовке, он упал на землю, завизжал во все горло. Его истерика никого не тронула; соратники таращились в дверной проем с предвкушением вкусного ужина. Кто-то даже громко сглатывал. Главный что-то тихо и торопливо объяснял свистуну, Артём разобрал только одну фразу: «Не забудьте про нижние ящики, там нужно…», и догадался, что замышляют визитеры. Но вот что на уме у матери, он не понимал, и это не давало ему покоя. Он сделал пару шагов назад и посмотрел в кухню, не переставая краем глаза наблюдать за пришедшими.
Мама, когда очутилась в кухне, немного постояла в нерешительности, сама никак не могла сообразить, что сделать. После навалилась на выдвинутые ящики, сгребла с полки покрытые кое-где горчичной корочкой ложки с вилками, оставленные сыном, и случайно задела при этом открытую пачку какао. Пачка, опрокинувшись, осыпала песочной струей материну голову. Зажмурившись и тихо выругавшись, мама отшагнула на середину кухни. Слегка наклонив голову, уперла руки в колени, несколько раз мотнула гривой: зажатые в ладони столовые приборы брякнули. Затем, пряча ложки с вилками за спиной и растягивая перед гостями губы в слащавой улыбке, она боком пересекла прихожую и скрылась из их вида в углу перед шкафом.
Большая часть пришедших открыли рты от ее ужасающего преображения: лицо в коричневой пыли, темный порошок в складках блузы, волосы раза в два пышнее… Главный сделался мрачным, он явно чувствовал себя обманутым. Прыщавый, заметив перемену настроения соратников, прекратил долбить девчонок и поднялся. Попрыгуньи тоже встали, недоумение завладело их лицами. Худой паренек зашептался с мальчиком в толстовке не по размеру, искоса поглядывая в прихожую. Но, как ни странно им всем было увидеть лохматую, осыпанную неизвестным порошком женщину, никто уходить не собирался.
