Стук и гомон буквально вернули Артёма в чувство, в голове прояснилось. Появилось желание отблагодарить пришедших за отвлечение матери. Если, конечно, гости не окажутся Димкой с новыми друзьями какими-нибудь, хотя это не мог быть он, он точно не пришел бы, Ярик же сказал, что он видеть его не желает. Или соседом дядь Ромой, вечно подговаривающим их папу на всякие проделки. Но и он тоже не мог быть – детей-то у него нет. Но едва Тёмка оказался на пороге гостиной, как появилось горькое осознание, что приход дядь Ромы не такое уж и неприятное событие.
Вся передняя часть двора наводнилась разновозрастными мальчишками и девчонками, загорелыми, как таксисты, простоявшие все лето на солнцепеке в ожидании клиентов.
Трое грязных мальчишек хлопали ладошками по окнам. Пара юнцов, утопавших в огромных толстовках, скакали по грядкам лебеды, выращиваемой мамой для приготовления какого-то снадобья. Подросток в майке с оторванными рукавами, выше остальных на голову, а некоторых – на две, глазами хищника осматривал двор. Девочка в выцветшем сарафанчике что-то внушала двум мальчуганам лет четырех, крепко сжимая их запястья. Пара тощих парнишек в затертых шортах висели на калитке, согнув ноги. Юнец в свитере с тремя поперечными отверстиями пинал дверку, катая их. Три девчонки прыгали. Паренек с вытянутым узким лицом и «ёжиком» на голове топтался возле ограды с двумя засунутыми в рот пальцами, надувая щеки. Еще мальчишки, один с покрытыми фурункулами лицом (Артём его сразу узнал – утром он громче остальных гоготал над ним, стоя за углом Древнегреческого салата), другой – длинноволосый в одних плавках, вымазанных в черной блестящей жиже, напоминающей гудрон, и с какими-то бумагами в руке, похожими на рекламные буклеты, оставались на дороге. Они переговаривались, озираясь на соседские дома и на проходящих мимо людей, которые едва не вывертывали себе шеи набок, чтобы не глядеть на возмутительное сборище. Больше остальных , неся на лице брезгливую мину, отворачивался мужчина, одетый в шубу из грубо сшитых кошачьих шкурок.
Мама и Артём бочком подобрались мимо тумбы с телевизором к крайнему окну.
– Т-ты… знаешь их? – уставившись в окно, таким слабым голосом спросила мать, что Артём еле расслышал.
– Да… – ответил он.
Мама повернула голову на сына. Её глаза округлели.
– Ты их позвал?
Артём прижал к себе руки еще сильнее. Пакет захрустел под давлением.
– Нет, нет…
Наталья Федоровна выскочила на порог и сразу же бросилась обратно в дом, увидев сборище. Чуть погодя в ближайшем к выходу окне ее жилища сдвинулась штора, показалось теткино пухлое лицо. Оплошность женщины позабавила стоявших на дороге: мальчишка в плавках начал смеяться, показывая на ее окно пальцем, а паренек с фурункулами захохотал, хлопая ладонью по коленям.
