Соседки Татьяны Юльевны со свечками ахнули, увидев выскочившую из дома курицу.
– Что за ерунда? Мы за этим приехали? – недовольно произнес один из пожарных.
– Вот видите, вот видите… – запричитала Настькина мать.
Полицейский понял, что настало его время. Принял позу, трясущимися руками выставил пистолет и нажал на курок. Пуля угодила в стену. Выстрел испугал присутствующих куда сильнее, чем бегство из дома приготовленной в духовке курочки: врач повалился на землю, пожарники помогли ему подняться; соседки Настькиной матери отскочили, зажмурив уши и заверещав; «чё творишь?» – отшатнулся дед с топором.
Но самое интересное пришедшим и приехавшим только предстояло увидеть. Крыло курицы приподнялось. Птица, дернувшись, взмыла сантиметров на двадцать над землей и улетела прочь.
Люди суматошно забегали по двору. Полицейский бросил пистолет в траву и, перемахнув задний забор, засел в крапиве. Бабы, пришедшие посмотреть на доказательство существования приведений, уронили свечи и раскинулись на земле, накрыв головы руками. Пожарные водрузились на молодой тополь и защебетали, перекидываясь мнениями. Ветки дерева прогнулись под ними. Доктор выбежал через калитку и бросился по улице, размахивая руками и крича что-то нечленораздельное. Одна Татьяна Юльевна не двинулась. Она одиноко стояла посреди разоренного двора и рыдала, утирая слезы толстенной ручищей. Насти не было.
Курица с оттопыренным крылом, подрагивая, летела над дорогой. Женщина средних лет, гуляющая, обернувшись белой простыней, узрев несшуюся ей навстречу птицу, задрала подол, зажав в кулаках низы одеяния, и рванула куда глаза глядят. Ехавшая позади тетки мотоколяска-лягушка резко затормозила, водитель удрал. Мужчины, несущие в мусорный контейнер пакеты с отходами, побросали мешки и убежали. Один пакет лопнул, клочки использованной туалетной бумаги высыпались и, подхваченные ветром, устремились в окна ближайшей хибары. Копошащиеся в палисадниках горожане, разинув рты и выпучив глаза, кинулись по домам и захлопали дверями.
Не испугался лишь дед Ваня, живущий через пару домов от Татьяны Юльевны. Старик, сидя на пороге дома, прихлебывал иван-чай из литровой кружки и подсмеивался:
– Нашли, чему удивляться. Ха! Вы еще рыбный дождь не видели. На Балхаше не были. И на преисподнюю Дарвазу не ездили смотреть.
Курица долетела до ограды Василия Ильича, перепорхнула ограждение и скрылась в лопухах.
Уставшие и одухотворенные коты, волоча за собой птицу, юркнули в пустующую будку, развалились на опилках. Недовольство и враждебность между ними исчезли без следа: ведь им удалось! Отдохнув пару минут, братики накинулись на доставшуюся неимоверными усилиями добычу. Матвей не отставал от серого – из-за переживаний у него проснулся дикий аппетит. Наевшись, примерно треть оставили подружке.
