Когда уже подходили к больнице, Зося сказала Николаю:
– Знаешь, эта женщина, её Лизаветой Степановной зовут, – мне кажется, что она – очень несчастная. И смерти она очень боится. Поэтому и старается о том не думать совсем…
Я сама про себя такое тоже думала: боюсь я умирать – или нет? Сейчас мне кажется, что я, если тело умереть должно, то не забоялась бы. Если не очень больно, конечно. Потому, что душа – ведь не умирает…
А ты о том думал?
– Много думал, Зося. Думаю, что тоже сейчас не испугался бы, если бы призвал к Себе Бог. Но вот, как про такое сказать другому человеку, ещё не знаю…
Они пошли дальше молча. Зося только крепче сжала своей ладошкой руку Николая, словно поддержать старалась.
Они вместе вошли в палату.
– А, Зося, пропащая! Явилась, наконец! Никогда тебя нет, когда нужна! Четыре часа тебя уже жду, чтобы книжку мне почитала! Искать тебя всех посылала, а тебя нет нигде!
– Я сегодня не буду Вам читать, Лизавета Степановна. Я вот к Вам привела…
Зося указала на Николая.
– Это кто тебя просил-то? Милостыню на монастырь выпрашивать будет?! Знаю я этих: «во исцеление души и тела»! Что, денежек моих захотел? Ну уж нет, не получишь! Или исповедовать меня решили? Не могут вылечить! Так пусть хоть душа спасётся, если денежки все церкви отдаст? Так? За денежки спасусь, значит?! А если не пожертвую – то в ад попаду? Терпеть не могу попов!
– Я не могу Вас исповедовать, Лизавета Степановна: я только послушник ещё. Меня старец Зосима прислал побеседовать с Вами. А если, в самом деле, исповедаться и причаститься захотите, то это можно будет специально сделать.
– Меня тут что, похоронить хотят?! Я что, умирающая, что ли?!
– Это – правда: болезнь Ваша неизлечима. А когда час смертный наступит, то Бог решает… А к часу этому лучше всегда готовыми быть.
Лизавета Степановна побледнела и срывающимся голосом, но тихо, а не крича, как обычно, – она обратилась к Зосе:
– Это – правда? Зося, я знаю, что ты врать не умеешь. Это – правда?
Зося молча кивнула.
Наступила тишина, в которой было слышно лишь прерывистое дыхание грузной пожилой женщины, для которой дни жизни в этом теле были уже почти сочтены…
Зося тихо вышла и плотно затворила за собой дверь больничной палаты.
– Мне уйти, Лизавета Степановна? – спросил Николай.
– Нет… Садись уж, коли пришёл, начинай свои проповеди! Только денег от меня не получите, так и знайте!…
Николай ощутил Присутствие Божие и… неожиданно для себя самого начал рассказывать о том, как сам пришёл к Богу. Говорил он искренне и просто:
