– Позвольте узнать, откуда вы знаете об этих событиях? – я обратился к незнакомцу.
– А, забыл вас представить. Это Шарль, помощник комиссара полиции. Он пробует себя в написании небольших рассказов, – главный положил руку на плечо Шарлю, который всё ещё сидел, поэтому Шарль протянул мне руку не вставая со стула.
Я ушёл из редакции пораньше. Солнечный день и ясное небо снова сменилось облаками и сильным ветром с моря, пронизывающим и звенящим. Это даже соответствовало моему настроению. Я был весьма зол, но злость моя была деятельная. Я шёл в деревушку, к Жозефу, чтобы написать эту историю лучше, чем помощник комиссара, лучше, чем любой, кто умеет держать перо в руках. Пройдя мимо кустов сирени и каштанов, я посмотрел вдаль, и моему взору предстало неспокойное море с силуэтами рыбацких лодок. Главным образом это были изящные тартаны и маленькие баркетты. Баркетт в последнее время становилось всё больше, и их треугольные латинские паруса часто были видны вдалеке на горизонте.
– Ну как там? – Жозеф спросил с порога. Он снова был с трубкой и снова улыбался сквозь усы.
– Сильный ветер, думаю, ночью будет дождь, – ответил я оглядываясь на улицу.
– Дурак. Я говорю, в том городе, который мешал тебе заняться стоящим делом. Что там с забастовкой? – Жозеф сердился, когда его не понимали с полуслова.
– Да, действительно там всё решилось. Им пошли на уступки. Передавали по телеграфу.
– Считай, что первая преграда взята, – его глаза хитро блеснули.
– Только мне нужна ваша помощь. Нужно уточнить кое-какие подробности, – я оглянулся, но в комнате не нашёл ни одного места, где было бы удобно писать.
– Не найдёшь. Пером скрипеть не люблю. Кабы сам был в этом деле ловок, так не унижался бы, не просил тебя вот, – он показал трубкой на меня.
Я предпочёл не обижаться. Жозеф сердился часто, мог обругать крепким словом, но по-настоящему меня никогда бы не обидел, потому что мой отец был для него большим другом. И в отличии от меня, простого газетчика, мой отец был немного писателем. Вот и я тоже начал сравнивать с отцом, и тоже не в мою пользу.
– Давайте, вы ещё раз всё перескажете, я пока буду делать записи, потом дома нужно будет ещё литературно обработать.
– Разбавить враньём? – переспросил Жозеф хрипло.
– Нет, добавить красок, оживить действие. Это надо, без этого читать не будут. Уж поверьте мне, я не понаслышке…
– Ладно, знаем мы вашу литературу, читал, – Жозеф вытащил из-под кресла мятую газету. – Вот например: «На бульваре пьяный кучер наехал на кухарку лошадью, после чего она, к неожиданности прохожих, родила здорового первенца, назвали Клод». Кто родила, лошадь? – Жозеф сердито стучал трубкой о кресло.
