Глава 5.
На родину! Она не верила сама себе. Домой! Хоть на три дня, пускай, лишь бы оказаться дома!.. Она вновь увидит места, где выросла, где была счастлива, юна и довольна жизнью. Как же она была счастлива! Чадо в утробе, кажется, тоже было довольно и пиналось так, что Феодора еле сдерживалась, чтобы не вскрикнуть.
Она начинала любить своего ребёнка, любить нежно, но пока неуверенно, как бы опасаясь своих чувств. Радовалась его толчкам и шевелениям, гадала, чем он будет похож на неё.
Внезапно в голову пришла мысль, что она просто не сможет вернуться с родных земель в этот чужой, враждебный дворец, наполненный змеями, а не людьми. Не сможет, вот и все! Подумала о том, как будет плакать в ночь перед отъездом, и в носу защипало. Неужели отказаться, не ехать? Нет, нет, решительно нет, она отправится повидаться с семьей, нанесёт визит своей ушедшей юности.
Дорога была долгой. Сначала султанша тряслась в душной карете с решётками-кафесами12 на окнах, мечтая побывать на свежем воздухе, потом взошла на палубу корабля, но и тут ей не дали остаться, а приказали спуститься в каюту, подготовленную для неё. Орхан стоял на палубе и отдавал кому-то приказы. Что же, уж лучше сидеть в тёмной комнате, чем находиться рядом с ним.
Яшмак – поистине удивительная вещь. Ты можешь видеть всех, но никто не сможет разгадать твоих эмоций. Это то, что было нужно сейчас Феодоре, ведь переживания переполняли её. Радость смешалась с грустью, тревогой, страхом и раздражением. Как хорошо, что прозрачная ткань скрывала в своих складках её чувства!
И вот наконец-то прибыли! Она дома, дома! Кутаясь в ферасе13, принцесса спустилась по трапу и оказалась на родной земле.
Остальная дорога была недолгой и перенеслась легко. Дворец встретил её привычным шумом и снованием слуг.
Их повели в тронный зал. Как хотелось сорвать яшмак при виде отца, закричать: «Я дома, папа! Вот она я!», броситься ему на шею, но Феодора почувствовала, что не может, что она уже другая.
Приём был холодным и официальным. Никто не улыбался. Неужели это она привезла из ненавистной Бурсы грусть и скорбь?
Служанки проводили её в комнату. Не в ту, где она жила когда-то, а в чужие гостевые покои, холодные и пустые. Оставшись наедине с собой, она предалась мыслям. Кто она – Феодора или Эфтандис? Какой дворец – её настоящий дом? В Бурсе или в Константинополе? Как бы ни ненавидела она султана и все, что с ним связано, она никак не могла не понять, что здесь она уже чужая, и сама стала другой, и от этого было невыносимо горько. Где та смеющаяся, нежная девочка, радующаяся каждой мелочи? Куда делась улыбка с её лица, куда пропали романтические мечтания?
