Приглашение показалось Тамаре заманчивым. В гости непременно явился бы и Дмитрий, а значит, появится возможность познакомить их с Катериной поближе.
– Дам Кате побольше чая перед выходом от греха подальше, – женщина усмехнулась.
Щербаков одобрительно кивнул и заботливо приложил к ладони работницы губы, не отрывая взгляда от Тамары. Она в неприметном смущении склонила голову вбок. В глаза бросилась пара обуви Бориса. Женщина вытаращила карие глаза и прошипела:
– Чёрт!..
– Что такое? – взволнованно спросил Щербаков.
– Олег Владимирович, ты иди. Завтра увидимся, – мужчина частенько посещал своего приятеля на заводе, где работало всё подполье вместе с предводителями.
Тамара, не попрощавшись, едва не вытолкнула благодетеля из прохода.
Скинув с плеч мокрый плащ, работница побежала в свою комнату.
– Твою ж!
На полу лежала, свернувшись калачиком, голая Катерина. Из запястий обеих её рук сочилась кровь, а из светлых глаз – слёзы.
– Мамочки, Катя!
– Мамочка…
Мимо проносились воспоминания о беззаботном детстве. Родители, животные и слуги, которые, как всегда казалось, обожали маленькую резвую Катерину.
Отец часто ругал её за подвижность, ведь, по его мнению, будущей женщине не подобало носиться по саду или играть с крестьянскими детьми. Он настаивал на консервативном воспитании, но Кате чудесным образом удавалось сбегать из-под присмотра вечно спящей старой няни (за леность впоследствии хозяин сильно её выпорол и со скандалом освободил от доверенной работы).
Лариса Александровна без памяти любила дочь. После второй неудачной беременности она больше не могла иметь детей, поэтому все свои силы вкладывала в единственного ребёнка. Часто она отстаивала право дочери на обучение наукам (Матвей Георгиевич был твёрдо убеждён, что женщина должна быть глупее мужчины и что ей достаточно говорить на иностранных языках и уметь играть на инструментах, поэтому тяга Катерины к серьёзным знаниям настораживала его). Добилась найма учителя по математике.
В прохладное утро с моросью, когда дворянка потеряла всё, она вышивала в своей комнате. Из окна девушка с ужасом наблюдала, как к ним в дом врывается целое ополчение крестьян.
Бунт начался стихийно. За мужиками, которых подначили Борис с Тамарой, последовали другие, не видавшие рабочих. При штурме дома люди смешались настолько, что чужаков никто не приметил.
Услышав крик приживалок, напуганная Катерина заползла под кровать.
Почти в этот же миг к ней вбежала трясущаяся мать и срывающимся голосом стала звать ребёнка. За хозяйкой забежали трое замызганных и неряшливых мужчин, а с ними – Борис. Лариса Александровна, вжимаясь в угол, молила о пощаде, но безуспешно. Зажмуренные глаза Катерины застелила пелена из слёз. Девушка закрывала уши дрожащими руками, чтобы заглушить душераздирающие крики. Затем, когда обезумевший от собственного могущества крестьянин нанёс последний ножевой, она зажала рот, чтобы не зашуметь. Не вышло.
