и в уходе,
и в походе,
и в болести…
Вот, смотри-ка, девынька, Разрыв-трава. От сердечных болей, от ломоты суставной. Мера снадобья десять капелек. Нету сердца настолько крепкого, чтоб не рвалось оно с наперсточка. Вот, смотри-ка, девынька, Перелет-трава. Возвращает силы сидню безногому, исцеляет Глухеей ударенного.
Но смотри, ошибешься мерою – не умрет человек, будет маяться, будет в муках жить, будет смерть искать, призывать Невею костлявую. Вот, смотри-ка, девынька, Мак-трава. Мак и в хлеб идет, Мак и сон дает. Стерегись, однако, красавица, может Мак-трава и лишать ума. Вот, смотри-ка, девынька, Трын-трава. Выпить капельку детине горемычныя, и утихнет вмиг, и уляжется, и отступится боль душевная. Выпить чарочку – позабудется из какого вышел роду-племени, от каких пошел отца-матери…
а еще есть Спрыг-трава, и Прострел-трава, и Дедовник, и Бодяг, и Волчец, и Игольчатка, Белена, Дурман, а Горицвет, а… считать устанешь, и пальцев не хватит тебе.
Учись, девынька.
Запоминай.
И молчи.
Знанье это страшное кому попало не доверишь.
***
Не таят ведьмы знанья неопасного. Ай и опасное – что уж там – тайно от ленивого лишь.
***
Вечерами осенними долгими собираются у огня бояры слободские. За работою. А й и вымолвит старшой дружинничек: "Ну-т-кось, дедушко-чародеюшко, нам поведай кощуну-предание…"
Не чинится старичок-ведунок, не чванится. Рассказывает.
Ой д как налетел Змей на молодца, хлестнул лапою –
покатился молодец как бита городошная.
Полными горстями пыль захватывал,
Носом борозды глубокие пропахивал.
Змей-злодей стоит, да насмехается, да над молодцем над добрым изгиляется:
И куды же, мол, ты прешь, деревеншына,
Деревеншына тупая ты, засельшына?
