– Ладно, – выдавил из себя с болью Хасан, – Я и Салим.
Воцарилось молчание. Никто не смог произнести ни слова. Минас стоял, как вкопанный, не веря своим ушам, он до последней минуты надеялся, что удастся спасти всех, увезя семью друга в Ингушетию, но судьба распорядилась иначе. Хасан крепко обнял маленькую Мерем и поцеловал ее в лоб.
– Прощайся с сестрой, Салим, – дрожащим голосом произнес он.
Мальчик плакал, чуть ли не в голос. Он крепко обнял свою младшую сестру, которая не понимала, что происходит и, видя слезы брата, сама разревелась.
– Пора, – сухо произнес ефрейтор.
– Хасан, пока не поздно, спуститесь к Заре, – сказал с сожалением в голосе купец.
Еле в силах стоять, мужчина взял руку сына и потянул к двери, а дочери велел сидеть наверху с Ваграмом и не выходить, пока Минас не разрешит. Девочка громко заплакала, чувствуя, что это был последний раз, когда она видела отца и брата.
В дверь спальни постучали. Спустя минуту дверь медленно открылась и из-за нее появилось встревоженное лицо жены хозяина дома. Как только Анна увидела Хасана с сыном, мужа и ефрейтора, которого недавно выгнала, ее лицо побледнело. Взор молодой женщины тут же упал на мужа, который кивнул ей в знак того, что нужно их впустить.
– Она почти без сил, – произнесла она и вышла в коридор, дав Хасану с сыном войти.
Дверь за ними закрылась.
– Чтоб ноги твоей здесь больше не было, таканк>14! – выпалила Анна военному и ушла в гостиную ждать, что же будет дальше.
– Что скажете своему товарищу? – произнес Минас, заметив задумчивое лицо Михаила.
– Что нашел их в подвале. Ни вы, ни госпожа Даниелян, ни Ваграм не должны даже упоминать случившееся сегодня в этом доме. Вам все ясно?
Минас тяжело вздохнул.
– Вы должны ночью их вывезти из станицы.
– Смотря, когда родится ребенок.
– Угораздило же! К утру точно родится, они должны затемно покинуть Баталпашинск. Как только взойдет солнце, я зайду проверить. Их не должно быть здесь. Если вы думаете, что мне это нравится – отнюдь. Но при всем моем уважении, я и так пошел вам навстречу и сделал, сколько мог.
Тем временем Салим крепко обнимал мать и изливался горячими слезами, а та из последних сил целовала его и шептала, что они еще встретятся, и все будет как раньше, но эти слова мало чем могли утешить несчастного мальчика.
Хасан же держал руку жены в своей ладони и уже не сдерживал слез. Сердце его билось с невероятной скоростью и отдавалось жгучей болью, будто душу пытались насильно вырвать из тела.
