Михаил поднялся из подвала удовлетворенный, так как не обнаружил никого. Из спальни снова раздался стон Зары.
– Я все-таки осмотрю спальню, ваше степенство, – сказал он и направился к двери на другом конце коридора.
Опустив ручку, Михаил осторожно потянул дверь, держа винтовку на изготовке, стон Зары вырвался из небольшой комнаты. Сердце Минаса в тот момент заколотилось с бешеной скоростью, так как его обман вот-вот мог раскрыться.
Ефрейтор осторожно вошел, ступая осторожно, но половицы под тяжестью мужчины начали громко трещать. На звук обернулась Анна, сидящая у ног бедной Зары. Она резко встала, узнав Михаила и смекнув, почему он пришел, и подошла к нему и мужу.
– Что здесь происходит?! – недовольно произнесла она, встав перед ефрейтором так, чтобы лицо черкешенки не было видно.
Михаил, конечно, понятия не имел, кто из женщин округи ждет ребенка, а кто нет, но незнакомое ему лицо Зары точно вызвало бы массу подозрений.
– Не беспокойтесь, мне только надо проверить…
– Проверить рожающую женщину?! – повысила голос обычно тихая Анна. – Здесь никого нет, кроме нее и меня! Выйдете вон отсюда! Как вам не стыдно только!
Ошарашенный отпором девушки, Михаил, извинился и вышел из спальни. Его взял стыд, что дал себе волю зайти в комнату, где женщина давала новую жизнь, не мужской это поступок. Потупившись несколько секунд у двери, солдат вспомнил, зачем он пришел. Он резко повернулся и пошел к лестнице. Минасу показалось, что у него подскочило давление.
– Обязательно надо подниматься, Михаил? Там сын все еще спит.
– Иначе никак, господин. Если только у вас там еще кто-то не рожает.
С этими словами ефрейтор повернулся и начал осторожно подниматься. Каждый его шаг отдавался предательским скрипом ступеней. Минас был уверен, что Хасан и дети наверху все слышат. Он только надеялся, что давний друг не набросится на Михаила, иначе поднимется невообразимый шум, и к нему в дом явится целый взвод, и худо будет всем.
Наконец, преодолев шесть ступеней, Михаил попал на второй этаж, состоящий из одной небольшой комнаты, принадлежащей Ваграму. Мальчик всегда напоминал ему собственного сына, Михаил любил наблюдать за ним, когда тот играл с мальчишками. В такие моменты он вспоминал своего сорванца и представлял, как вернется домой к родным.
Изредка Ваграм с парочкой друзей захаживал в воинскую часть поглядеть на ружья, а Михаил с удовольствием им показывал их.
Ефрейтор, к слову, в отличие от многих солдат, никогда не был падок на алкоголь, редко его можно было увидеть пьющим, и никогда пьяным, поэтому какое-никакое доброе отношение со стороны жителей Баталпашинска к себе он заслужил. За это его товарищи не взлюбили и при каждом удобном моменте старались отпустить едкую шутку, мол ефрейтор Головин подхалим и шестерка местного сброда, раз не пьет и не насилует.
