Асцатур вспоминает как в Кустанае, куда ездил сезонщиком до войны, один немец ему говорил: «Вы, армяне, хорошо работаете и стали бы лучшими мастерами в мире, если б не слишком спешили.»
Наконец, Радик ссыпает последнюю порцию.
«Зрюц» иссяк, но на выручку приходит насмешливое припоминание Ишханом Фараоновичем как кто-то, тужась выразиться на правильно литературном, ляпнул: ашхадранк>8.
Слово это становится скрежещущим кличем, перебрасываясь которым, бригада приканчивает последний асфальт.
– Ашхадрранк!
Теперь можно усесться в тени под стеной девятиэтажки на перекур, пока Радик привезёт солярку – заправить громадный механический каток Ишхана Фараоновича.
– Так где же обещанный ад?– занедоумевает, возможно, кто-то из читателей.
А чёрт его знает, ахперь>9. Мы просто зрюц ынк ынум, ли>10!..
Да Вы и Сами Это Всё Знаете
После аспидно чёрного асфальта, в самый как раз будет потолковать о "белых пятнах", которые изначально произошли из географии.
Когда люди цивилизовались и развились настолько, что понадобилась уже опись доставшейся им планеты, они принялись составлять географические карты.
То есть, придут в какое-то, скажем, место, и начинают его срисовывать на белую бумагу: тут вот речка течёт – сюда заворачивает; а вон там – гора стоит, лесом обрастает.
Но не во всякое ж можно добраться место. Особенно если горы слишком высокие, леса чересчур дремучие, а вместо рек – водопады гремучие. Или если местное население большие любители шашлыка из приблудных географов. Тогда такие места оставались на карте белыми – неописанными…
Самым белым пятном в ряду тем затрагиваемых и описываемых в местной прессе до сих пор оставался столичный базар.
Не то, чтобы его совсем уж обходили молчанием, как нецензурное слово. Нет.
В работах отдельных авторов он иногда встречается, но всего лишь как фон: "… отбившийся от рук пострел забросил школу и без толку слонялся по базару…"; либо как колоритный трамплин для перехода на другие темы: "…недавно встретился мне на базаре один старый знакомый и – вспомнилось вдруг…"
Если в приведенных цитатах заменить "базар" "парком" или другим каким общественным местом, никто и не заметит подмены.
А между тем—с учетом роли базара в наших частных жизнях, не говоря уж о нашей общественной—он вполне заслуживает быть предметом отдельного рассмотрения.
Вот почему так удивляет факт его "белопятности".
И не сказать, что расположение его чересчур труднодоступное – вобщем, как и все. На отсутствие бесстрашных журналистов в местных органах печати тоже не посетуешь – ходят и они на базар, как и все.
