Отец никогда не высказывался ни на какие отвлеченные или же политические темы, ни тогда, когда это было решительно невозможно, ни тогда, когда языки у многих развязались.
Баба Лида, потрясенная закрытым письмом ЦК КПСС о вредных последствиях культа личности Сталина, любила рассказывать, как заставила секретаря парторганизации резерва Московского вокзала читать ей один на один текст «закрытого» документа.
Но отец отмалчивался.
Как всякий верстальщик он был человеком рискованной профессии.
Знаменитые опечатки: «Ленингад», «Сталингад» и «Сралин» его миновали, но вызовы в первый отдел были.
И вопросы – зачем вы это сделали? Кто вас научил? – звучали особенно зловеще, учитывая сильно подмоченную анкету.
Однажды отец, торопясь на обед, перепутал клише (фотографии и рисунки в печатном тексте) в материале, посвященном Международному женскому дню.
Ну, перепутал и перепутал, но материал был размещен под рубрикой «У нас и у них».
У нас дети в светлый праздник дарили цветы и улыбки учительнице с серебряными прядками, а у них убогая побирушка рылась в помойке, а у стены небоскреба жалкие твари, задирая юбки до подвязок, ловили мужчин.
На оттиске, отправленном отцом в корректуру, всё получилось наоборот: это у них дети поздравляли учительницу, а у нас…
Объяснить офицеру МГБ, что клише – это цинковые металлические пластинки, и пока они не накатаны краской, разобрать, что на них изображено, довольно сложно, оказалось невозможно.
– Надо было накатать, – особист явно не желал входить в тонкости технологии.
Лет через двадцать я тщетно пытался втолковать подобному долдону, что вовсе не верстальщики, а стереотиперы дважды перепутали почтенного советского генерал-лейтенанта, автора книги «Год с винтовкой и плугом», удостоившейся похвалы Ленина, с мальчиком-неандертальцем из пещеры Тешик-Таш.
Мне было проще, чем отцу – я объяснял ситуацию в цехе прямо у талера и мог показать недоумку, как произошла досадная опечатка
Под неандертальцем красовалась подпись, утверждавшая, что он генерал-лейтенант, а под фотографией старика-генерала – что это неандерталец, к тому же мальчик. Вот уж поистине – не верь глазам своим…
А спрашивали меня все про то же, про что всегда: зачем вы это сделали, как вам пришло в голову, и кто вас подучил?
Отца спасло то, что напившись по случаю женского дня, особист потерял пакет с секретными цензурными инструкциями.
Пакет нашли, а офицеру было обещано не сообщать о его преступной халатности по начальству в обмен на крамольные оттиски.
