В этом месте письма я сглотнул слюну, перекинул взгляд в угол, где горкой валялась одежда. Подсчитал. Рите недавно исполнилось 23, в прошлом году она закончила ГИТИС, а этому гению — 47, итого разница в 24 годика... Стал читать дальше. Письмо было коротким. До конца я добрался быстро. Ни просьб о соизволении матери на брак, ни упоминаний обо мне в письме не нашлось.
— Скоро я буду в Москве. Вот и поглядим на этого женишка.
— Разве это что-то изменит? — скривила губы Анна.
— Ничего не изменит. Рита, похоже, больна любовью... Но с режиссёром надо поговорить. Думаю, когда мужчине за сорок, у него уже есть кое-что в голове.
— Все мужчины думают только одним местом. И место это — ниже пупка, — с язвительной ухмылкой сказала Анна.
— Для дворянки это неприлично, — заметил я.
— Зато честно, — быстро ответила Анна. — Ты подсчитывал, сколько раз ты мне изменял, пока...
После стольких лет изматывающей ревностью и глупостью супружеской жизни слушать теперешние претензии Анны было невмочь.
— Достаточно! — резко оборвал её я. — Есть более важное, чем эти глупые упрёки! Где личные вещи Толика? Надо всё пересмотреть.
Мы прошли в маленькую комнату — обитель сына. Здесь тоже мало что изменилось. Разве что появились плакатные портреты каких-то глянцевых девиц и навороченных машин. Я полез в ящик его письменного стола.
— Мне кажется, ты не там ищешь, — подсказала Анна, хотя, что я искал, она не знала. Да я и сам ещё не знал; мне очень не хотелось это что-то найти. — У него под шкафом есть секретная коробка. Я нечаянно туда заглянула. Катушка ниток закатилась... Полезла в эту коробку, а там...
Прежде чем встать на колени перед шкафом, я спросил:
— И что там интересного?
— А ты, Валя, не знаешь? — брыкнулась Анна. — Ну, порно там. Журнальчики.
— Он взрослый мужчина. В этом нет ничего удивительного... Да, это подходящее место, — тихо сказал я, обшаривая рукой пространство под шкафом.
В схроне Толика лежали несколько журналов с фотографиями секс-моделей, какие-то чистые бланки с печатями, ксерокопии документов на машину, визитные карточки, рекламки и, наконец, — вот они! Я взял в руки небольшой пластиковый пакет, в котором набралась бы горсть таблеток белого цвета.
— Что это? — вспыхнула Анна.
— Вот и я хочу узнать, что это?
— Может, в полицию сообщить?
Анна всегда была паникёршей, и в неожиданных ситуациях тут же предлагала разные, порой нелепые, выходы.
— Попробуем пока без полиции, — ответил я, хотя уже наметил, к кому из полицейских приятелей смогу обратиться.
