Доругивавшийся с суперкарго владелец груза подпрыгнул и со всех ног понёсся по аппарели на берег вслед за подгоняемыми оператором цыхами.
Остальные провожающие – коих в общей сложности насчитывалось около пары десятков – выстроились на краю причала, махали руками собравшимся на палубе пассажирам и периодически выкрикивали стандартные пожелания счастливого пути и всяческих благ. Новостники запечатлевали.
Катя без особой надежды поглядывала на причал, стараясь не оформлять в чёткую мысль своё подсознательное ожидание, чтобы потом не так уж сильно расстраиваться.
Но на причале знакомых лиц не было. Зато таковые обнаружились среди высыпавших на среднюю палубу пассажиров – причём, сразу две штуки.
– А вы тут какими судьбами?
Братец-поэт и братец-художник радостно и синхронно заулыбались.
– Так мы в Альвего и собирались! – напомнил поэт. – Там найдем, где развернуться нашим талантам!
– А где ваши родичи?
– Это какие?!
– Семейство Люнс.
– Да они нам не родичи, – засмеялся поэт, – просто соседи. Семьями дружим. Они на "Бегущей по Заливу" ещё днём отплыли. Там каюты шикарнее, а им марку держать надо, будущая великая волшебница плывёт, как-никак…
– А мы решили так, скромненько, – добавил художник, – а то от блеска величия нашего юного дарования уже глаза болят и уши вянут.
– Была ведь нормальная девчонка… – вздохнул поэт.
– Отплываем!!! – послышалось над самым ухом, и заливоход ощутимо дрогнул. У бортов заплескалась вода.
– Слушай, а где Эрли? – поинтересовался поэт, заметив, что квартет превратился в трио. – В каюте? Я тут песню сочинил – по-моему, вышло просто отлично! Мы могли бы порепетировать, пока плывём…
Катя вздохнула. То, что в этой поездке её ушам угрожает только рык капитана по громкой связи, почему-то не радовало.
Тогда Катя еще не знала, что в тот самый момент, когда матросы ловили перебрасываемые им с причала швартовочные канаты, а она рассказывала братьям-путешественникам о том, как удачно сложились обстоятельства для карьеры Эрли, сама Эрли, проклиная на чём свет стоит и карьеру, и обстоятельства, и – справедливости ради – собственную дурость, неслась по направлению к причалу.
А ведь как все замечательно начиналось! Встретивший ее антрепренер, рассыпаясь в комплиментах, вежливо и обходительно пригласил ее проследовать в его офис для подписания необходимых документов и обсуждения условий, подобающих восходящей звезде. Завороженная разворачиваемыми перед ней перспективами, включающими концерты, гастроли, приемы и встречи с почитателями таланта, Эрли даже не насторожилась, что офис преуспевающего деятеля находится в каком-то безлюдном проулке на окраине, доверчиво вошла в предупредительно распахнутую дверь… и вляпалась физиономией в тряпку, пропитанную усыпляющим снадобьем.
