– Ксенерва, останься. – Приказным тоном сказал Аймон.
Ксенерва лишь на секунду замерла, услышав свое имя, но даже не повернула голову в сторону Аймона, и продолжила движение.
«Останься, я сказал», – услышала она мысленный приказ.
«Я не могу, Аймон. Я не в силах на это смотреть».
Ксенерва еле сдерживала рвотный позыв. И не в силах больше терпеть пулей выскочила из зала.
Аймон недовольно нахмурился. Он встал и направился вслед за Ксенервой, по дороге махнул в сторону обезглавленного тела:
– Уберите это. Я вернусь через минуту.
Выйдя в коридор он, обнаружил Ксенерву у окна. Она держалась рукой за горло и жадно глотала свежий воздух.
– Я сказал остаться. – Аймон не скрывал своего раздражения.
– Я не могу смотреть, как ты убиваешь своих воинов словно мух. Такие способы воспитания для меня не приемлемы. – Прошипела Ксенерва, все еще пытаясь справиться с рвотными позывами.
– Не можешь смотреть? – Зло прищурился Аймон. – Не строй из себя неженку, незапятнанную кровью. Не ты ли несколько дней назад нашинковала голуров, словно капусту.
– Это другое! – Воскликнула Ксенерва. – Они могли убить не только меня, но и мою дочь.
– А, он погубил целый отряд!
– Ты и так потерял целый отряд, зачем еще кого-то убивать?
– А, затем, что я не собираюсь ждать, пока он подведет кого-то еще. Неизвестно чего будет стоить его следующая ошибка.
– По-моему слишком расточительно убивать своего же командира во время войны, когда каждая жизнь на счету. – Не соглашалась Ксенерва.
– Конкретно его жизнь не стоит ничего. От его смерти больше толку, чем от его жалкой жизни.
– Каждый может ошибиться... – Сопротивлялась Ксенерва.
– Каждый может, – согласился Аймон, – но совершив ошибку, он должен был остаться со своими ребятами, а не бросать их на верную смерть, заставляя расплачиваться за свои неудачные решения.
– Мог бы просто его уволить...
– А, я его и уволил. Из моей армии увольняются только так. – Процедил Аймон. – А теперь мы должны вернуться в зал. И больше никогда не должно случиться так, что ты ослушалась меня на глазах моих воинов. – Аймон с силой сжал руку Ксенервы. – Ты меня поняла?
Ксенерва поморщилась и в очередной раз гордость не позволила ей промолчать.
– Боишься, что подорву твой авторитет? – Ксенерва дерзко посмотрела в глаза даймона.
– Не боюсь. – Уже спокойно сказал Аймон, притянув ее за талию к своей груди, и уперся лбом в ее лоб. Он чувствовал, как бьется ее сердце. Но не только у нее участился пульс. Запах ее волос, близость их тел и бунтарский огонек в глазах разжигали в нем желание. Будь на ее месте другая, он приказал бы ее высечь, но только не ее. Он больше не позволит себе причинить ей вред. Он проклинал себя за то, что недавно причинил ей боль, но вслух сказал совсем другое. – Если это повторится, я разделаюсь с тобой так же как с этим сопливым говнюком, и плевать мне на пророчество.
