Наши взгляды пересекаются, и эти бездонные черные глаза заставляют меня забыть о наших сугубо деловых отношениях. Не успев осознать и сформировать то, что я хочу произнести, я делаю это:
- Ты в порядке?
Она кивает.
- Да, – она придвигает ко мне тарелку с фруктами. Я замечаю, что она не положила клубнику. Я почти улыбаюсь тому факту, что она все еще помнит, что у меня аллергия.
- Ты хорошо справляешься с нарезкой фруктов, – даже не знаю, зачем говорю это.
Почему я продолжаю пытаться наладить с ней разговор?
Она молчит, так что я начинаю закидывать кусочки дыни в рот, медленно разжевывая. Мои глаза ни на секунду не покидают ее, пока она крутится по кухне.
Почему она не поддается на мои попытки заговорить с ней? Это раздражает. Обычно мне не приходится так напрягаться. Это другим людям чаще всего трудно наладить со мной какое-либо взаимодействие, им приходится преодолевать мои барьеры. Но с этой женщиной все наоборот, и это меня озадачивает. Интересно, с Аполо она другая? Она, в конце концов, была в его спальне, и не выглядела так, будто ей неловко.
Я должен перестать думать об этом.
Я уже собираюсь встать и уйти, когда что-то на полу привлекает внимание Клаудии, и ее холодное выражение лица испаряется, на его месте появляется чистое умиление. Ее губы растягиваются в улыбке. У меня нет слов. Сердце по-идиотски часто стучит.
Хочу, чтобы она на меня так смотрела.
Прослеживаю ее взгляд и вижу пушистого белого щенка, которые направляется ей навстречу. Видимо, он живет у задней двери. Клаудия садится перед ним на колени, он кладет на нее лапы и облизывает ей руки, пока она гладит его.
- Привет, красавчик, – она улыбается, глаза наполнены любовью.
Откуда взялся этот щенок?
Клаудия, видимо, вспоминает о моем присутствии и быстро встает, возвращая свое серьезное выражение. Она направляется к раковине, чтобы помыть руки, щенок следует за ней, прилипившись к ее ногам.
- Не знал, что у нас есть собака, – и вот я снова пытаюсь заставить ее заговорить со мной. Не знаю, что со мной происходит этим утром.
Клаудия едва смотрит на меня.
- Это Аполо. Ему нравится приводить брошенных щенков. Он часто наведывается в приют.
Аполо…
Аполо…
Ее голос смягчается, когда она упоминает моего брата, и почему-то меня это раздражает.
Я продолжаю есть свои фрукты.
- Поглядите какой защитник природы.
- Так и есть, – она кивает.
- Я думал, что тебе больше собаки не нравятся.
Я прекрасно помню почему. Мы были еще детьми, когда папа решил принести щенка. Мы назвали его Флафи. К сожалению, через несколько месяцев он подхватил инфекцию, с которой ветеринары были бессильны, и умер. Мы с Клаудией были подавлены. Мы устроили похороны и все как положено. С тех пор собаки стали болезненной темой для нас обоих.
