Правда или нет, но все же старик вызывал уважение, при всей его неоднозначности. Он не нравился мне, как человек. И в то же время… было в Брунеле что-то… Характер, убежденность, воля. Раньше такую черту называли «стержень».
– Поверь, Майк, даже то, что я тебе сейчас об этом рассказываю – уже ставит тебя… на грань закона. Знание тоже может убивать. Особенно, если оно попало не в те руки.
– Тогда к чему весь этот разговор? Мне, если честно, уже надоело выслушивать параноидальные выдумки от сторонника теории мирового заговора.
Старик нахмурился, подумал. Седая голова недовольно качнулась. Видать, задело его мое недоверие. И все же Брунель пересилил личную неприязнь.
– Потому что, Майк, есть кое-что похуже обычного имплементатора. И ты можешь…
– Да нет у меня никакого «устройства»!
Дед охнул, схватившись за грудь. На секунду я испугался, что Брунеля прямо сейчас кондрашка хватит. Но он выправился, тяжело переводя дыхание.
– Так ты знаешь?
– Понятия не имею! – рявкнул, не скрывая раздражения, – Кто и почему решил, что я хранитель неких мифических артефактов?! Никаких «устройств» я в глаза не видел!
– Точно? – дед казался здорово обескураженным, – Ты мог не понять…
– Да уж сообразил бы! Я же не совсем идиот… Хоть бы объяснили, для начала, что за вундервафлю все ищут? Портативный имплементатор что ли?
– Портативный? Нет, конечно. Их уже давно сделали. Умещаются в небольшой чемоданчик. Можешь, кстати, поинтересоваться у своей долгоживущей подружки.
И вновь – удивил. Во-первых, своей осведомленностью о чужих (моих) делах. Во-вторых, известием о наличии переносных приборов. Если это, конечно, правда.
– Так что же за хренотень тогда? – решил не оставлять вопрос без ответа.
– «Устройство»? Впрочем, ладно. Мои догадки совершенно ни к чему. Достаточно сказать, что это последнее изобретение Теслы. Настолько страшное, что он утаил его от всех. Но, что характерно, не уничтожил.
– И теперь, стало быть, история снова перевернется с ног на голову?
– Не смешно, молодой человек, – с досадой осклабился Брунель, – В свое время имплементатор едва не угробил человечество. Кто знает, каких бед может натворить устройство, говорить о котором опасался сам изобретатель?
– Пон-я-а-а-а-а-тно… То есть, мир в опасности. И путь к спасению ведом только древнему старику, доживающему век на свалке общества в компании таких же отверженных?
Он ничего не ответил, только обиженно засопел. Я поднялся – продолжать затянувшуюся беседу казалось целиком и полностью бессмысленно.
