Впрочем, насчет знойности и страсти – мои фантазии, конечно. Не слишком-то Элли похожа на роковую женщину. Скорее на угловатого костлявого несформировавшегося подростка.
Сполоснувшись, обтерся и облачился в домашнее. Тело, наконец-то, расслабилось, позабыв про недавние перипетии с обстрелами и драками. Пройдясь по гостиной, заглянул в спальню.
Она ждала. Смирно сидела на кровати, не отводя взгляда от входа. Худые голые ноги прижаты друг к другу, ручонки неловко лежат на белоснежной простыне. Волосы спутаны, как обычно прикрывают лицо. Спина выгнута, маленькие грудки трогательно проступили сквозь тонкую ткань. И взгляд. Испуганный и смущенный. Но в то же время – жаркий и требовательный.
Черт возьми! Да она сама этого хочет!
Возможно, я у нее первый? Возможно, я вообще первый, кто посмотрел на нее, как на женщину?
– Спокойной ночи, Элли.
Закрыл дверь спальни, стараясь голосом не выдать раздражающее волнение. На всякий случай подождал, но девушка не окликнула.
Ну их всех к дьяволу! Завтра – будь что будет! А сегодня – ничего не будет.
Обошел комнату, выключая везде свет. И остановился возле заваленного барахлом столика.
Еще одна ночь в любимом кресле.
Может, пора что-то менять?
Проснулся от необычных ощущений. Вокруг что-то явно было не так. Лишние звуки, лишние запахи. Постарался осознать, что же разбудило – и точно! Оказалось, я бережно укрыт шерстяным пледом.
Приоткрыл глаза. В комнате царил полумрак, лишь возле кухонной плиты горело дежурное освещение. Вроде бы все, как всегда… но все же в комнате что-то неуловимо изменилось.
Первое – плед. Откуда он, черт побери, взялся? Отродясь ни чем не укрывался. Во всяком случае, когда ночевал в кресле. Да и вообще, понятия не имел, что у меня есть такая вещица.
Второе… не столь очевидно. Вокруг стало как-то… уютнее? Скосил глаза – так и есть, беспорядок на столе исчез. Бумаги разложены аккуратными стопками; куда-то подевалась груда пустых бутылок; грязная посуда внезапно стала чистой, расположившись в сушилке.
А вот пахло чем-то горелым. Потянув носом, локализовал источник вони. Сковорода на плите источала амбре, объединяющее в себе нечто съедобное, но безвозвратно испорченное.
Хлопнула дверь ванной, оттуда выскользнула Элли. Со сдержанным «ой» пробежав к плите, принялась колдовать вокруг сковородки. Впрочем, судя по запаху, спасать там было уже нечего.
Скинув плед, выбрался из кресла. Повел головой из стороны в сторону – терпимо. Ощутил себя вполне отдохнувшим. И голодным.
