Вопрос был задан небрежным тоном, как бы между прочим. И тем не менее мне показалось, что от ответа зависит многое. К счастью, именно в этот момент я откусил знатный кусок сэндвича, так что какое-то время на раздумье появилось.
Сведущ? Словечко-то какое… старинное. Скажем так, в силу профессии приходится порой заниматься мордобоем. И все же, не скажу, что это искусство меня привлекает. Не люблю, знаете ли, бить человека по лицу. А еще больше – получать в ответ. В конце концов, для таких дел лучше нанять специально обученные кадры. Вот, Вера, например, обожает помахать кулаками. А я так – больше по руководящей части.
Но секцию посещаю, более-менее регулярно. Правда, не назвал бы это «единоборством». Скорее подходит определение «грязный бокс». Всякие подлые приемчики, ухватки, трюки. Главная цель которых – не победить в схватке, а мгновенно ошеломить противника. И – убежать.
– Да как сказать… чуть выше среднего уровня, – ответил, не вдаваясь в подробности, – А что? Это как-то связано с убийством?
Кристина усмехнулась, рассеянно глядя в окно. Длинные пальцы с разноцветными ноготками небрежно поправили и без того идеальную прическу.
– Ты навещал Харриса вчера вечером?
– Приезжал вместе с Эльзой. Стандартная процедура, – я не видел смысла отнекиваться, – Профессор отказался платить по контракту, и мы пытались решить вопрос в досудебном порядке.
– Ты угрожал ему?
– Хм… Скажем так – мы повздорили. Подчеркну, только на словах. До рукоприкладства не дошло, да и не могло. Нас даже за ограду не пустили.
Слейт на минуту задумалась, все также не отводя взора от окна.
– «Осторожнее, лонгер! Не то самолично вырву твое зажившееся сердце!». Твои слова, Майк?
Я аж поперхнулся от удивления. Поразительная осведомленность! Неужели полиция успела так быстро все раскопать?
– Ну, ты же понимаешь, что это фигуральное выражение… Чего только не ляпнешь со злости!
Дознавательница резко повернула голову. Темные глаза стрельнули холодной силой.
– Профессор Харрис обнаружен мертвым, в собственной постели, – размеренно проговорила Кристина, – С раскуроченной грудью. А его остывающее сердце лежало рядом – на тумбочке.
Неожиданно. И жутко до мурашек. Пришлось отложить сэндвич – аппетит как-то сразу пропал. В горле застыл комок, голова побаливала от лихорадочных мыслей.
– Я не… Так вот почему ты рассматривала мои руки?
– Поразительная наблюдательность.
– Издержки профессии.
Слейт улыбнулась, вновь превращаясь из холодной мегеры в задумчивую аристократку.
