К концу первого дня мы восстановили потерянное время и уверенно взяли курс на мою родину.
Я снова была на правильном пути.
И всё же, глядя на темноволосую голову командора повстанцев, я чувствовала себя обманутой, как никогда.
ГЛАВА 10
После недели путешествия наш караван вошёл в привычную колею. Вернее, мы с Оливером приспособились к строгому распорядку повстанческой армии.
Мы проснулись ещё до рассвета и отправились по главным дорогам, не боясь стражников. Поначалу я была удивлена поддержкой, которую теновианцы оказывали повстанческой армии. Люди часто махали нам, когда мы проходили мимо, а когда мы останавливались возле гостиницы, хозяин посылал нам горячую еду и холодные напитки.
Когда я была в монастыре, до меня доходили кое-какие слухи о повстанческой армии от проходящих мимо рабочих. Но шёпотом они обычно рассказывали страшные истории об обезглавленных солдатах и ограбленных экипажах.
Я справедливо опасалась их, пока случайно не стала одной из них.
На самом деле большинство людей в армии Аррика имели военный опыт. Они либо уволились со службы в своей стране, либо дезертировали, что сделало многих из них людьми с наградой за голову.
Я ожидала увидеть жестокую, варварскую группу людей, которые хотели убить всё, что странно смотрело на них, и согревались, используя отрубленные конечности павших врагов, чтобы разжечь их костры.
Вместо этого я нашла людей, которые уважали жизнь и уважали друг друга. Они помогали застрявшим повозкам, ремонтируя колёса или вытаскивая их из грязи. Они помогали с необходимым ремонтом, когда мы проезжали через деревни. Они проводили время каждое утро и вечер, оттачивая свои боевые навыки и точа клинки. И они покинули свои страны, потому что верили, что это лучшее решение… лучшая кампания за мир, чем что-либо другое.
Я ёрзала в седле, морщась от боли, пронзившей бёдра и спину. Шикса устроилась поудобнее в складках моего плаща, вонзив крошечные когти в ткань, чтобы не упасть. Неделя, проведённая верхом, научила меня ценить простоту ходьбы.
Быстрый взгляд на Оливера доказал, что он был в том же состоянии, если не в худшем. Он выглядел явно огорчённым, когда подпрыгивал на своей кобыле. Она была так же деликатна, как любая лошадь, которую я когда-либо видела, но тело Оливера, казалось, боролось с движениями под ним.
Он бросил на меня кислый взгляд.
— Нельзя жаловаться на обстоятельства. Они всегда могут стать ещё хуже, — он ёрзал в седле. — Одна из первых мудростей Храма.
