— Я полагаю, ты имеешь в виду, что Сальваторе выяснил, что Харли — его настоящая пара?
— Как я и сказал, — кивнул Люк, — опасные силы.
Софии пришлось с ним согласиться. Истинные пары между Верами были чем-то, сравни легендой, пока не открылась шокирующая связь Сальваторе с Харли. Сейчас ходили слухи, что всё больше и больше чистокровных Веров находят истинную пару.
Каково было бы знать, что она безвозвратно связана с парой? Что она никогда снова не захочет другого мужчины в своей постели?
София посчитала эту мысль ужасающей. И почти в это поверила.
— Сальваторе кажется отвратительно довольным собой, и я должна признать, что Харли тоже.
Кончиками пальцев Люк провёл по линии её подбородка.
— Но тебя всё ещё преследует наше прошлое?
Преследует?
Как бы драматично не звучало, но София не могла отрицать, что была охвачена воспоминаниями, которые не хотели её отпускать.
— Я была одной из менее чем дюжины женщин, способных забеременеть, — внезапно призналась она.
Люк замер.
— Производительница.
— Ну, спасибо, — пробормотала София, почему-то страшно обидевшись на термин, который применяли к редким женщинам, способным выносить детей.
— Прости, — поморщился Люк. — Я никогда не думал, каким это, наверное, для тебя было бременем.
То ещё бремя. Без своих обычных сил женщины-Веры не только становились всё более бесплодными, но и во время беременности не могли контролировать перекидывание из одного обличия в другое. Это чуть не стало концом чистокровок.
— Когда раса пытается выжить, мы все должны внести свой вклад, — сказала София, делая всё возможное, чтобы скрыть затянувшуюся боль.
Как правило, Люка не обманешь.
— И мы все должны нести шрамы, — тихо произнёс он, и что-то в его голосе выдало, что у него самого имелось несколько неприятных воспоминаний.
— Да.
Люк молча изучал её, его пальцы продолжали разрушать внутреннее равновесие, когда погладили её по щеке, а затем нежно заправили волосы за ухо.
— Сколько детей ты потеряла?
София вздрогнула от этого тихого вопроса.
— Сотни.
— О… боже.
София опустила глаза, не в силах выносить сочувствие в тёмных глазах Люка.
— Я поклялась, что покончила с этим, но Сальваторе убедил меня попытаться ещё. — У Софии внутри всё сжалось. Ей хотелось забыть те дни, когда она была ничем иным, как машиной для размножения, от которой ожидали, что год за бесконечным годом она будет вынашивать детёнышей.
— Он хотел изменить ДНК моих детей. Сделать так, чтобы они не перекидывались, чтобы матери вынашивали именно ребёнка полный срок.
