Шло время, двигатели лайнера мерно гудели. В иллюминаторе под нами виднелось бескрайнее море облаков. Пассажиры оживились, послышались разговоры и смех.
– Сережа, ты как себя чувствуешь? – обратилась мама ко мне.
– Нормально, – кратко ответил я, не отворачиваясь от иллюминатора.
– А я вот боюсь ужасно, – пожаловалась она.
– Не бойся, все будет хорошо, – сказал я и машинально погладил ее по бедру.
Я продолжал смотреть на облако, когда почувствовал напряжение, разлившееся в воздухе рядом со мной.
Оторвавшись от иллюминатора, я обнаружил, что мама с серьезным лицом внимательно разглядывает меня.
– Мам, ты чего? – спросил я.
– Сережа, ты, что только что сделал? – слишком спокойным голосом спросила она.
Я смотрел на нее и чувствовал, как краснею.
– Ничего, – пришлось ответить мне.
– Как это ничего? – возмущенно зашептала она. – Ты меня погладил по ноге, как будто я тебе подружка деревенская! Я, между прочим, мама твоя!
– Прости, я нечаянно.
– За нечаянно бьют отчаянно, – не успокаивалась мама. – Радуйся, что отца с нами нет, получил бы на орехи!
– М-да, – размышлял я. – Неловко вышло. А может и к лучшему, будет одеваться скромней и не дразнить меня своими прелестями. Не будешь ведь объяснять, что я теперь не совсем ее сын. Вернее, телом то сын, а вот разумом не очень.
– Ты совсем не слушаешь, паршивец! – тихо сказала мама, выкручивая мне ухо. Вместо того, чтобы завопить, я показал глазами в сторону соседа, с любопытством разглядывающего нашу возню..
Тут мама немного пришла в себя и, невинно тому улыбнувшись, оставила ухо в покое.
Сосед расплылся в улыбке и начал что-то экспрессивно говорить по-итальянски. Мама благосклонно его слушала, не понимая ни слова.
На мое счастье, стюардессы начали разносить еду, и неловкая ситуация временно рассосалась.
Мы перекусили кусочком курицы с картошкой, и запили ее стаканом сока. Я же завистливо наблюдал, как сосед оприходует вторую бутылку австрийского пива. Мне, к большому сожалению, выпить пива никто не дал.
Вскоре нам предложили застегнуть ремни и приготовиться к посадке.
Когда мы вышли из самолета, нас встретило серое небо и мелкий моросящий дождь. Бегом мы залезли в автобус и поехали к зданию аэропорта. К моему удивлению, особого столпотворения там не было. Мы совсем недолго ожидали багаж и, загрузив его на тележку, отправились к выходу. Там нас ожидал Томас Борнхольт собственной персоной. Он галантно поцеловал мамину руку, а мне добродушно взъерошил голову.
