- Тогда я стану чудовищем, - ответил Генри, ослепительно улыбнувшись и снова поймав влекущим горящим взглядом мои глаза. - Или погибну.
Голодным взглядом.
Генри очень хотел кушать. И голод его был обращен не к булке со свежим маслом. Генри отчаянно хотел моей крови.
Ох.
Только я могла удрать от страшного, как грехи старой проститутки, сэра Перси и попасть в компанию с вампиром! С ума сойти можно! У меня от напряжения и страха все поджилки тряслись. Но как-то придется с этим жить…
Ампул с лекарством у него было совсем немного. Это означало, что времени у нас в обрез - Генри в королевском дворце поставили очень жесткие условия. И ему придется постараться, чтобы самому остаться в живых… Странно то, что Король решил выпустить на волю такое создание, как Генри. Разве вампир не представляет собой опасность для всех окружающих?
Меж тем, совершенно без стука, в номер наш ввалился Инквизитор.
Сбросив свою ослепительно-белую сутану, оставшись одетым как обычный человек - в штаны и рубашку, поверх которой был надет жилет с карманными часами на серебряной цепочке, - он как-то разом утратил свой строгий и смиренный вид и сделался на удивление непростым, опасным человеком. Теперь, глядя в его тонкое, безусловно, породистое лицо, я отчего-то прекрасно поняла, чем именно мог заниматься этот человек в публичном доме…
Инквизитор принес три бокала на высоких ножках и бутылку вина. Его глаза были усталые, обведены темными кругами, которые на белоснежной коже были видны особенно хорошо. Белоснежная шевелюра его была растрепана, будто он некоторое время сидел, запустив в волосы пальцы. Но в целом, кажется, Инквизитор держал себя в руках.
- Нам всем это просто необходимо, - прокомментировал он свой поступок. - Позвольте, я помогу?
Этот вопрос он адресовал Генри, который неумело возился со своими инъекциями.
- О, конечно, - Генри даже обрадовался его помощи.
У Инквизитора неплохо вышло быть медсестрой. Он умело уколол и, глядя как в шприце вспухает облачко крови, смешиваясь с лекарством, недовольно поморщился:
- Ужасный век, - сказал он. - Ужасная погода, ужасные паровозы, ужасный дым, грязный дождь… неудивительно, что все болеют. Инъекции анальгина делают так же часто, как пьют чай. У всех болят головы. Младенцы похожи на бледные цветы. Ужасный век!
Генри не ответил. Но мне было видно, как вместе с лекарством в него вливается какая-то необычная магия. Кожа его уже не светилась так ярко, из черт пропадало невероятное, колдовское обаяние, и тело его, напряжённое, словно сжатая пружина, расслаблялось.
