— Не предлагаю, — обернулся он, — Так как уже усвоил, что не пьешь и это похвально.
— Усвоил бы ты еще и то, что я совсем тебя не знаю и не хочу знать, — фыркнула она и прищурилась, глядя в его усмехающееся лицо.
— И это известно, — он присел напротив в кресло и вытянул ноги, — Слушаю тебя, дорогая.
Лина дернулась на его слово, но потом передумала.
— Ты, без моего ведома, продал мою квартиру, которая мне так дорога. Какое ты имел право, так поступать? Ты что же думал, что за такие дела я буду тебе благодарна? У тебя есть хоть какое-то чувство совести?
— Есть, но оно мое и я его никому не показываю. Это раз, — он глотнул из стакана и присел, прямо вглядываясь в глаза Лины, — И я не такая уж сволочь, как ты часто говорила. Квартира продана мне, и если ты будешь вести себя хорошо, то со временем я перепишу ее на тебя. Следующий вопрос.
Лина глотнула воздух и расслабилась. Значит все так и осталось в ней — вещи, которые напоминали ей другую жизнь с бабушкой и которой уже не будет. Она это сейчас поняла, но ее трудно было успокоить.
— Почему ты лишил меня работы? У меня было полно клиентов, которые рассчитывали на меня и с которыми у меня был контракт. И что теперь?
— Ничего, — усмехнулся он, откидываясь на спинку кресла, — Теперь ты жена моя и нечего работать на чужого дядю. Здесь тоже полно работы по твоему профилю, — обвел он рукой вокруг, — а контракты разорваны и выплачена неустойка. Так что и этот вопрос решен. Что еще?
— Где мой телефон? — почти выкрикнула она с досадой.
— Тебе нужна эта старая модель? Я куплю тебе новый.
— В этой старой, как ты говоришь модели, все мои номера: клиентов, друзей, да еще много что нужно было по жизни.
— Все, что нужно тебе перенесут на новый номер, можешь не беспокоиться.
— Что ты сейчас сказал? — ахнула она, приподнимаясь, — Все, что нужно кому? Тебе? Ты уже совсем рехнулся, или только собираешься. Ты будешь решать, что мне нужно?
Она подскочила и в нерешительности остановилась и потом, поняв по его насмешливому взгляду свой приговор, рухнула на диван.
— Ты чудовище! — тихо проговорила она и закрыла ладонями лицо.
— Я делаю все правильно, дорогая, — в его голосе чувствовалось самодовольство и жесткость, — и тебе советую привыкнуть к своему новому положению. Ну, если хочешь, — он встал и прошел вновь к бару, плеснул виски и задумался, — А давай сделаем вот что, — развернулся к ней с улыбкой на лице, — Заключим договор. Ты мне родишь пару наследников, желательно хоть бы одного мужеского пола, а я оставляю тебя в покое. Ты будешь самостоятельно решать, как тебе жить, что делать.
