От коих ноет сердце, стынет кровь.
Теперь овчар не весел, и не рад:
Убийствен для овец нежданный хлад.
Ужасна легкомыслию цена —
А взыщется жестоко и сполна!
Кадди
Ты, дурень дряхлый, чушь несешь и гиль:
Мол, юные забавы — прах и пыль...
Бессилен и трухляв, побереги
Заржавевшие к старости мозги:
Твоя трясется глупая глава,
На сгорбленных плечах держась едва.
Теперь, когда ты сам и хил, и сед —
Вовсю хулишь безумства юных лет!
Но будь ты ныне млад, подобно мне —
Со мной резвился бы наравне,
И стал бы в рифмотворческом пылу
Слагать перчатке девичьей хвалу,
И стал бы петь Филлиде нежной славу...
Но знай: Филлида — моя, по праву:
Я пояс подарил ей — с пряжкой
Чеканной: золотой и тяжкой!
Близ этой девы жизнь идет на лад,
Близ этой девы стал бы вновь ты млад!
Тэно
Своей любовью не хвались, дабы
Пыл не погас в потоке похвальбы.
Кадди
Вот: сыт и гладок, полон сил,
Бычок мой уши навострил.
Гляди: вознесены его рога,
Гляди: бьет оземь его нога!
Он фыркнул раз, и фыркнул вновь:
Моих бычков томит любовь!
Твои же овцы — все в тебя:
Унылы, худы, немощны... Скорбя
В лугах морозных, твой скот зачах.
Что скот, что пастырь — увы и ах!
Любая из овец твоих едва
Жива — и плачет горько, что вдова.
И голод мучит мерзнущих ягнят...
Лишь дряхлый пастырь в этом виноват!
Тэно
Эх, дурень Кадди, как же ты смешон:
Ведь нет башки — а носишь капюшон!
Что юность? Мыльный выдутый пузырь!
Всяк юный путь приводит на пустырь,
Всяк юный шаг — обида иль беда...
А платим пеню мы в преклонные года!
Однажды Титир завел рассказ...
А я в то время овечек пас
На холмах Кентских — давным-давно…
Кадди
О чем он молвил тебе, Тэно?
Рассказов равных нынче не видать:
В них мудрость, мощь — и свет, и благодать!
Молю, поведай! Буду тих и нем.
Тэно
Он создал много сладостных поэм —
О подвигах, и о любви до гроба;
Но эта притча прозвучит особо.
Что ж... Помолчи, да ухо приклони:
«Стоял, шумел в долине искони
Маститый Дуб. И вот, настали дни:
Утратил Дуб листву, остался гол —
Хоть был и цел, и крепок древний ствол.
А раньше Дуб, раскидист и матер,
На исполинский смахивал шатер;
Давая древесину для досок,
Он оставался крепок и высок;
И желудями близ его корней
Всегда кормилось множество свиней...
Но пробил час, пришли урон и вред:
Терзают бури, гложет короед —
Да так, что, мнится, громкий слышен хруст!..
Поблизости рос Вересковый Куст —
Царем растений мнил себя всерьез
Надменный этот медонос,
Манивший пчел со всех лесных полян!
И дщери всех окрестных поселян
Вплетать его лиловые цветы
В венки любили ради красоты.
