Поднявшись на ноги, я заметил, что Руди исчез. Его полотенце осталось лежать на песке. Несколько секунд я колебался, потом решил не думать о нем. Разве я сторож брату моему? Так или иначе, он должен быть где-то здесь, неподалеку. «Your friend look sad…»[12] – сказала мне Барбара, плескаясь в воде. «Yes… His life is not funny».[13] – Это еще было мягко сказано. Она сочувственно кивнула; а я ломал голову, что бы еще ей сказать. С английским у меня дело всегда обстояло неважно, меня хватало от силы на три фразы, но что поделаешь? Впрочем, Барбара вроде бы тоже не очень свободно изъяснялась по-английски. Я вытерся, разложил полотенце на песке рядом с ней и, набравшись духу, произнес:
– You look a good girl. May I lick your pussy?[14]
– Ja, ja![15] – Возможно, я выразился не совсем точно, но она явно поняла, о чем речь.
Она поднялась и присела на корточки так, чтобы мое лицо оказалось у ней между бедер – очевидно, она привыкла к этой позе. Сначала я чуть тронул большие губы, потом вставил два пальца, – но она почти не реагировала, по-видимому, у нее все зависело от клитора. Я сильно нажал языком на упругий бугорок; она задышала глубже. Я знал, что делать дальше; это обещало истинное наслаждение. У нее был пряный, мускусный вкус, чуть приглушенный морской солью; ее большие груди тихо покачивались над моим лицом. Я стал быстрее двигать языком, как вдруг почувствовал, что ее тело напряглось. Она приподнялась. Я повернул голову: в нескольких метрах от нас стоял Руди, печальный и пузатый.
– Come! – весело крикнула Барбара. – Come with us![16]
Он покачал головой, пробормотав что-то вроде: «Нет, это не то…», и грузно уселся на песок. Секунду Барбара колебалась, потом снова раздвинула колени так, чтобы ее щелка оказалась над моим лицом. Я положил руки на ее ягодицы и стал лизать ее со всевозрастающим пылом; в какой-то момент я закрыл глаза, чтобы лучше ощутить вкус. Чуть погодя я почувствовал, что маленький ротик Пэм смыкается вокруг кончика моего члена. А солнце по-прежнему припекало; это было божественно. У Пэм была своя, особая манера сосать, она почти не шевелила губами, а водила языком вокруг головки, то очень быстро, то упоительно замедляя это движение.
Наслаждение, которое испытывала Барбара, становилось все сильнее, ее стоны – все громче. В момент оргазма она судорожно выгнулась и издала протяжный вопль. Я открыл глаза: с откинутой назад головой, с развившимися волосами, с торчащими к небу грудями она была волнующе прекрасна, словно древняя богиня. А Пэм продолжала ласкать меня ртом, и я чувствовал, что тоже вот-вот кончу.
