Сколько раз я встречалась с этим молчанием… Как правило, после такого молчания события развивались в нескольких направлениях: либо люди прикрывали улыбки, пряча их за странными действиями и покашливаниями, либо беспардонно ржали в голос.
Здесь же пауза напрягала. Отчим Славы с любопытством и веселым прищуром рассматривал меня. Выглядело это как-то странно, ведь мужчина все еще находился в образе бандюгана из девяностых.
Очень милого бандюгана, к слову. Теперь-то я рассмотрела. По маме Славы в данный момент нельзя было понять решительно ничего. Ни намека на то, что крутилось в прелестной головке.
Но тем не менее молчание неприлично затягивалось. Это понимали все. Стало даже интересно, что именно смутило родителей моего «жениха» больше: цифра тридцать два или фамилия.
Ведь давно известно, что в моем возрасте я умудрилась собрать весь букет самых популярных в наших краях эпитетов: старая дева, баба, объедок и фееричное – старородящая, хотя рожать я, в принципе, пока не собиралась. Как бы я ни любила свою деревню, от пережитков прошлого избавиться там было трудно.
– Красовская Мария Вячеславовна, пятьдесят четыре года. Родом из Москвы.
Женщина неожиданно резко схватила мою руку и сжала ее в приветственном жесте. Не сдержалась и подозрительно прищурилась. Как по мне, так запахло жареным.
Прозвучало приветствие чересчур нормально. Словно никто ничему не удивился и… одобрил, что ли.
Когда со мной лезли общаться, не сбегая от фамилии или возраста, то заднюю начинала включать уже я – настолько привыкла, что так делает подавляющее большинство.
– Приятно познакомиться, – процедила я, забирая руку из ее крепкой хватки.
Мы встретились взглядами, и в голубых глазах я заметила веселые искорки. Только готова была поспорить, что связаны они далеко не с моей фамилией.
Настало время алаверды. Или что там обычно женщинам говорят:
– Вы прекрасно выглядите.
А вот тут я ни капли не врала. Мама Славы действительно была исключительно красива. Не удивительно, что Дворянский клюнул на нее. Она казалась какой-то аристократичной, что ли.
А отчим виделся просто горой. Эдакой огромной скалой, которая укрывает свое сокровище от всех невзгод. Красивая пара. И представительная. Хотя я даже не представляла, как могут выглядеть родители Славы.
Интересно только, чего они так вырядились? Может, я какую моду в столице не заметила?
– Сынок, ну что же ты стоишь? Хоть бы чаю поставил.
Скосила глаза на застывшего в удивлении Славу и чуть не хмыкнула. А ведь он так и не успел обработать травму.
