– Не скоро. Я тут с Мишей и Вовой твоими разговаривал. Кстати, Ане сдал тебя первый. Так вот, они подтвердили мою информацию, а ещё снабдили новой…
– В смысле? Это Миша? Я же строго-настрого ему запретил! – не удержался я от выброса эмоций.
Даже привстал от возмущения с одним-единственным желанием – придушит наглого аудитора! Ну, только дайте мне выползти отсюда…
– Полегче, Рэмбо. Может, хватит думать только о сибирской красавице? Вообще-то у тебя фирма на грани краха. Я сейчас с парнями плотно работаю и в ближайшие дни восстановлю более-менее цельную картину. И «Кедровое» играет в ней далеко не самую важную роль.
Чуть в сердцах не крикнул, что плевать я хотел на «Элитстрой» и семейный бизнес. Сегодня же позвоню Илье и скажу, чтобы забирал с потрохами свой дар. Не надо мне подобной чести, не по моему плечу одежка.
Саша, видя мой настрой, прищурился и сказал:
– Я уже однажды видел этот взгляд. Давай-ка не горячись. Всему своё время. Это просто у тебя кровь к гениталиями прилила. Сейчас остынешь и войдёшь в рабочее русло.
Сказал бы я ему, куда войти хочу. Точнее, в кого. Два дня без неё, а уже похож на влюблённого идиота. Хочется все бросить и сорваться с места. Аню отчитывал, а сам туда же…
Муромский сложил листочек с заголовками и серьезно на меня посмотрел:
– Слава, я знаю, что сейчас у тебя другие мысли. Но в ближайшее время, будь добр, хоть немного внимания удели работе. Твоего отца на днях собираюсь припереть к стенке, и мне понадобится помощь. И не только это. Ещё одобрение, потому что схема, которая вскрылась, может в принципе уничтожить «Элитстрой».
На секундочку завис. Последние слова доходили до меня как до тугодума: медленно и с перебоями. В смысле уничтожить «Элитстрой»? Я не понимал, о чем он.
Но друг увидел мое замешательство и вкратце все объяснил.
М-да… Кажется, поездка в деревню и кидание в ножки временно отменяются.
Дверь скрипнула, и в кабинет вошёл отец. Такой холёный и уверенный в себе. Слишком уверенный. Грудь колесом, руки расслаблены… Только столь знакомые глаза стального цвета, что я так часто видел в зеркале, бегают.
– Я не понял, а где мои деньги? Я ещё с утра тебе сумму озвучил. Она должна была быть после обеда. Телефоны отключены… А не охренел ли ты, сынок?
Поморщился. Из его уст это звучало как ругательство. Выбрала же мать когда-то подобного человека. Хотя наверняка в молодости он ещё не был таким уродом.
– Денег больше не будет. Надоело. Я тебе не резиновая уточка.
