О должности директора не могло быть и речи. В кресле директора завода с незапамятных времен утвердился Соломон Израилевич Штольц. До начала Перестройки его, правда, звали Семен Иванович, но это к вопросу карьеры Гены Воронина не имело никакого отношения. Гене Воронину казалось, что Соломон Израилевич был директором завода всегда и будет им вечно. Слабая надежда на его уход появилась, когда завод вошел в состав крупнейшей в стране нефтяной компании. Однако авторитет и могущество Штольца были настолько велики, что даже строгий пенсионный закон компании, согласно которому весь ТОП-менеджмент безоговорочно отправлялся на пенсию по достижении шестидесяти пяти лет, в отношении Штольца был бессилен. По возрасту Соломон Израилевич уже устремился к семидесяти, но выглядел при этом чуть-чуть постарше Гены Воронина. Воронин прозвал своего начальника Кащеем Бессмертным, смирился с карьерным потолком и направил свою энергию на науку. Он защитил всё в той же «Керосинке» сначала кандидатскую, а потом и докторскую диссертации и по мере возможности старался применять свои знания на родном заводе. Штольц был очень доволен своим главным инженером, и всем казалось, что эта парочка (Штольц и Воронин) будут руководить заводом до скончания времен.
Однако внезапно такая идиллия закончилась. Воронину от самого высокого руководства поступило предложение возглавить один из зарубежных заводов компании. Завод этот был гораздо крупнее родного Уфимского и находился в непосредственной близости от столицы бывшего социалистического государства. Столица эта по праву считалась одним из красивейших городов Европы. Предыдущий директор завода в строгом соответствии с пенсионным законом компании с почетом отправился на заслуженный отдых, и Воронину предлагалось занять его место. О таком предложении можно было только мечтать.
Мать Гены Воронина считала, что случилась чудо, и Бог, наконец, услышал ее молитвы. Однако Лиза, жена Геннадия Ивановича, ехать в Европу наотрез отказалась. Единственная дочка заканчивала школу, ее требовалось «поступать» в высшее учебное заведение. Разумеется, всё в ту же «Керосинку», которая стала теперь не просто университетом, а целой академией и постепенно превратилась в учебное заведение для детей ТОП-менеджмента нефтяной и газовой отраслей. Более того, Лиза выразила своё большое недовольство тем, что во время такого важного события в жизни дочери Воронин будет отсутствовать, шляясь по Европам. Она так и сказала «шляясь по Европам», как будто он на увеселительную прогулку собирался.
