— Вот, присмотрись, — Романова подала ему все ту же фотографию. — Это ведь та же девочка, Катя. Помнишь ее?..
Саша вначале бросил взгляд на фото, потом на меня, затем снова на фото, после чего произнес небрежным тоном:
— Да, похоже, это она и есть… И что дальше?
— Ну как? Ты ведь так был привязан к ней, даже хотел забрать ее к нам жить, — хихикнула Наталья Андреевна.
— Ну конечно, мне ведь не разрешали завести собаку, вот я и думал, что она сможет стать мне кем-то вроде домашнего любимца, — ухмыльнулся Саша.
Господи, почему я до сих пор это слушаю? Почему терплю?.. Отчаянно зачесалась рука, желая отхлестать это некогда любимое лицо. Но я сдержала порыв и лишь тихо поинтересовалась:
— Для вас нет разницы между человеком и животным?..
Саша, не отрывая от меня взгляда, подошел вплотную и, чуть наклонившись, сказал прямо в ухо:
— В вашем случае, нет.
Затем он, повернувшись к матери, буднично произнес:
— Все, я на работу. Буду после обеда, — и, взмахнув рукой, направился к выходу.
— Удачи, дорогой, — пожелала ему Наталья Владимировна и потом обратилась ко мне: — Ну что, Екатерина, пойдемте, я познакомлю вас с Николаем…
Улыбка Романовой была по-прежнему мила, а голос спокоен, будто минутой ранее на ее глазах не произошла столь нелицеприятная сцена между мной и Сашей. Неужели такое хамское поведение сына по отношению к другим людям для нее приемлемо?.. Или она попросту, во избежание лишних конфликтов, не желает этого замечать?.. Либо то положение, которое их семья занимает в этом обществе, так сказалось на ее и Сашином характере?.. В любом случае я заблуждалась, и теперь прекрасно видела, что это совсем не та женщина, которую я знала…
— Давай проверим, какой у тебя уровень знания языка на сегодняшний момент, — я старалась, чтобы мой голос не дрожал и звучал как можно увереннее.
Однако это было не так просто, особенно когда за тобой следит пара надменных льдинисто-голубых глаз.
— Проверяй, — Коля криво усмехнулся, вальяжно раскидываясь на рабочем стуле.
Я схватила одну из книг по английской грамматике, которые, к счастью, у младшего Романова имелись в изобилии. Полистав ее несколько минут, отыскала некий тест и показала его подростку:
— Вот, пожалуйста, со сто пятой по сто седьмую страницу. У тебя двадцать минут.
Коля недовольно цокнул языком, но книгу взял и, сгорбившись над ней, принялся что-то писать простым карандашом. Я же мысленно порадовалась, что у меня появилось немного времени на передышку. Присела на широкий подоконник, который был сделан как раз так, чтобы служить еще и скамьей, и стала украдкой наблюдать за мальчиком.
