— Понятно, — испытывая полнейшую обреченность, кивнула я.
— Вот и отлично, — улыбнулась мама Саши. — А теперь позвольте задать вам один личный вопрос?
— Конечно, — встрепенулась я.
— Мы никогда раньше не встречались? — улыбка Натальи Владимировны стала шире. — Я имею в виду, не доводилось ли нам общаться лично? — но увидев мое замешательство, она задала более конкретный вопрос: — Вы, случайно, не отдыхали летом 2001 года в Ялте?..
— Возможно, — вспомнив разговор с мамой за завтраком, ответила я.
— Ладно, — Романова потянулась за книгой, которая лежала на стеклянном столике рядом с креслом, и неожиданно достала из нее фотографию. — Посмотрите, это вы?..
Я взяла протянутую фотографию. На ней была изображена я ребенком, лет десяти, в розовом летнем платье, на фоне моря, а рядом со мной стоял такой же юный Саша. Похоже, это именно то лето, о котором говорила мама…
— Я, — отрицать было бесполезно.
— Я сразу так и догадалась, — хлопнула в ладоши Наталья Владимировна. — Только увидела ваше фото в резюме… Подумала, что точно где-то вас видела… А потом случайно наткнулась на Сашин детский альбом, нашла вот эту карточку и поняла, что это вы! Вы та девочка, с которой Саша дружил тем летом… Он в детстве был таким необщительным, а с вами вдруг захотел проводить время… И нам пришлось ему это разрешить, несмотря на то, что мы редко идем на контакт с людьми не из нашего круга…
— Вы тут меня обсуждаете или мне послышалось? — внезапное появление Саши прервало откровения Романовой, и она тут же поднялась ему навстречу.
— Сынок, посмотри на эту девушку, — Наталья Владимировна приобняла сына. — Она тебе никого не напоминает?
Я замерла под испытующим взглядом Саши.
— Я так понимаю, это репетитор, которого ты наняла для Коли, — наконец бесстрастно изрек он, а следующие слова уже адресовал мне: — Почему вы продолжаете сидеть, когда перед вами стоят ваши непосредственные работодатели, которые, к тому же, на много порядков выше вас по статусу? Вы не обучены хорошим манерам?.. Встаньте!
Я тут же подскочила с дивана, непроизвольно вытянувшись в струнку. Делать подобное было унизительно, еще унизительней было слышать столь пренебрежительные приказы от Саши, но имела ли я право воспротивиться этому? К сожалению, я должна была подчиняться местным правилам, даже если моя гордость пыталась брыкаться и возмущаться.
— Так-то лучше, — процедил Саша и вновь обратился к матери, которая неуверенно улыбалась, бегая глазами между мной и сыном: — Так кого мне эта особа должна напомнить?..
