— В четвертом, — поправила я.
— У тебя что-то случилось, да? — озарило Сашу. — Тебе нужна моя помощь?..
— Нет… — я начала злиться на себя за то, что не могу правильно выразить мысль, а следом и на Сашу за то, что тот не может понять все тонкости моих душевных переживаний. — Хотя, да… Случилось, — последнее слово прозвучало более решительно, а потом, собрав всю волю в кулак, я наконец произнесла: — Я люблю тебя.
— Что?.. — взгляд Саши по-прежнему блуждал в районе заветной двери, а мое признание он, похоже, даже не расслышал.
— Я люблю тебя, — громче повторила я.
— Шурик, твоя очередь! — громкий оклик кого-то из друзей вновь оторвал внимание Саши от меня. И теперь уже безвозвратно: из зала бракосочетания вывалилась возбужденная компания во главе с новой ячейкой общества, освобождая место для священного ритуала следующей паре.
Улыбка Саши стала еще шире, но при этом взволнованней. Он все-таки повернулся ко мне и, схватив за плечи, легонько встряхнул:
— Я тоже люблю тебя, Юрковская!.. Ты очень хороший друг…
— Но я тебя люблю не так! — однако мой надломленный стон уже никто не слушал.
— Пожелай мне удачи! Все-таки я первый раз женюсь! — напоследок весело прокричал Саша, и дальше я видела лишь его удаляющуюся спину.
Гость, заходивший в зал последним, похоже, перестарался и захлопнул дверь с таким грохотом, что все, кто остался в вестибюле, синхронно вздрогнули. Для меня же эта захлопнувшаяся дверь стала личной гильотиной: раз — и отрубили голову. Раз — и сердце разбито одним небрежным движением. Разбито навсегда.
Медленно, как сомнамбула, я пошла к выходу. Теплый майский ветерок тут же рванул мне навстречу, не догадываясь, что меня уже ничто не может согреть… Хотелось одного: поскорей сбежать из этого ненавистного места. Однако сил хватило лишь дойти до ближайшей скамейки, на которую я и рухнула как подкошенная. Потом сорвала с себя неудобную шляпу и без сожаления отправила ее в мусорную корзину, стоящую рядом. А ведь Саша даже не обратил внимания ни на эту чертову шляпу, ни на мой эпатажный наряд, который я надела назло ему же…
Назло… Опять назло… Вся моя сознательная жизнь, начиная лет с пятнадцати, была заполнена лишь этим «назло», чаще всего глупым и бессмысленным. Но я не знала, как жить иначе… Как сделать так, чтобы Саша был только моим? Чтобы я снова стала для него той девочкой, которую он защитил от нападок одноклассников и пообещал, что и впредь придет на помощь, только позови.
