Это позор. Не может быть такого со мной, с главой великого рода Борзовых. Вечных Лунных.
Но духи рода сказали своё веское слово…»
* * *
Я раскрыл глаза, чувствуя, как мир вращается вокруг меня. Да твою ж псину, это что тут за благовония такие?!
— Вася, на хрен, — я тяжело опёрся ладонями о коврик.
Я только что видел мир из глаз другого. Из глаз великого мага, который пытался что-то узнать у Духов Рода много лет назад.
И он узнал. Вот только что?
Я поднял взгляд на голову пса. Собачий нос был отполирован тысячами прикосновений, выглядел намного светлее всей головы, и не успел потускнеть даже за столько лет.
А что, если… Я протянул ладонь, но замешкался на мгновение.
Надеюсь, тут нет никакой супер-защиты? Не захотел же мне Вепрев отдавать Пса, намекнув, что это смертельно опасно.
Но, твою мать, я должен узнать, как и зачем меня занесло в этого Василия! И кто может мне ответить, кроме Духов Рода?
Задержав дыхание, я прислонил ладонь к носу. Ничего не произошло, я так и застыл в этой позе.
Потом я решил повторить ту фразу, что говорил в видении:
— Первый Предок, будь благословенна твоя кровь, которая не иссякает уже столько поколений. Пусть ведут тебя Святые Привратники в тот мир, где всегда светит Твоя Луна, и пусть…
«Как ты смеешь, чужак?!»
Громоподобный голос так неожиданно возник в голове, что я опешил. А Василий во мне так вообще вскрикнул от испуга — кажется, он в своих молитвах так далеко не заходил.
Этот голос был потусторонним, человеческое горло не могло его воспроизвести. От него леденела кровь, и хотелось одного — вскочить, и вылететь из этого склепа как можно скорее. Тем более, меня будто с головой окунули в поток грязной псионики.
По спине побежали мурашки. Нет, я, как псионик, часто встречал следы воспоминаний и отпечатки душ погибших в местах сражений. Но это были именно отпечатки…
Сейчас со мной разговаривали духи, и, твою псину, такая магия мне была не знакома.
Так, Тим, спокойно. Вот теперь ты серьёзно продвинулся.
— Да, знаю, что чужак, — осторожно ответил я, — Но мне нужно знать, зачем вы закинули меня в …
«Мы тут не при чём».
— Стоп. Но почему-то я оказался в теле именно вашего потомка?
«Это не наш потомок».
Я округлил глаза. И затрясся мелкой дрожью, когда почуял, что внутри меня Василий забился в истерике.
— Тише ты, спокойно, — зашипел я, пытаясь не упасть с коленей.
— Пусти, — прохрипел я же сам себе.
Василий рвался на свободу. Рвался, чтобы просто себя убить.
Я оторвал ладони, опёрся о коврик. Долбанулся лбом об него, дёрнулся в одну сторону, в другую.
