Из темноты вперед вышли двое мужчин. Они отличались друг от друга, как день отличается от ночи. Оба высокие, ничуть не ниже блондина и брюнета. Один, одетый в строгий серебристый комбинезон был очень широк в плечах. Красивое и спокойное, будто высеченное из камня лицо казалось неестественно светлым в обрамлении темных вьющихся волос, едва достававших ему до плеч.
Второй же был более худощав, смуглолиц. Казалось, что на его лбу было выжжено тавро: ОПАСЕН!!! Он чем-то очень неуловимо напоминал блондина и брюнета. Те же острые черты лица, длинные темные волосы, завязанные на макушке в хвост.
Я распласталась по прозрачной крышке, вглядываясь в темноту и надеясь увидеть девушку из снов. Но к моему ужасу и сожалению, меня окружали одни лишь мужчины. Воины. Именно так мне хотелось их всех назвать. И как же меня угораздило попасть в такую ситуацию?
"Невозмутимый" и "опасный" вышли вперед и встали напротив красавчиков. Те, что прибыли вместе с ними, наставили на блондина и брюнета оружие. Удивительным для меня было то, что внешний вид, оружие и поступки новоприбывших не казались мне чем-то необычным. В то время, как творившееся весь этот день вокруг красавчиков явно было похоже на магию, на чудо. Из-за ярких молний, проносившихся по стенам окружавшего меня кокона, казалось, что вне его все покрыто чернильным мраком. И из этого мрака веет опасностью.
— Мы пришли, чтобы забрать с собой девушку, — спокойным глубоким голосом произнес "Невозмутимый".
— Эта девушка принадлежит нам, — отозвался блондин.
Я видела его только со спины, но могу поклясться, что ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Это невозможно, — не согласился "невозмутимый". — Девушка член нашей семьи. Мы пришли, чтобы вернуть ее.
Спустя несколько томительных секунд брюнет в одно мгновение оказался у моего убежища, упал на одно колено и нагнулся к моему лицу так низко, что казалось, между нами больше не осталось никаких препятствий.
— Они — твоя семья? Он говорит правду?
От его горячего дыхания стекло запотело, но он нервно протер его рукой.
— Времени нет. Ты же не хочешь, чтобы пролилась кровь? Отвечай.
— Да, — прошептала я, надеясь, что дрогнувший голос не выдаст моей неуверенности.
Я совершенно не была уверена, что эти странные люди — моя семья. Но придется рисковать, раз уж память так коварно меня подводит.
— Тогда мы не смеем тебя удерживать, — тихо сказал он, взглядом проникая в самую душу, — но у меня есть одна просьба.
