Две недели автономных полётов пролетели так быстро, что Рэм и опомниться не успел.
Эрг больше не пытался спровоцировать или поломать. Скорее наоборот, приучал к самостоятельным решениям.
Чаще всего он дремал в ложементе, исподтишка наблюдая за его работой. Но иногда вдруг открывал глаза и вглядывался настороженно.
Рэм не понимал: то ли Эрг бывал чем-то недоволен, то ли не мог оформить смутные подозрения, теснившиеся у него в башке, в конкретный вопрос.
Он смотрел-смотрел. А потом снова прикрывал глаза.
Иногда утром, пока Рэм маялся в ангаре и ждал своего вылета, его забирал Касим или Астахов.
Касим просто садился справа и давал отмашку: катайся, осваивай местность. И заваливался спать.
Астахов показывал, какие бывают поломки и баги техники.
Он же в последний день перед тестовыми испытаниями затащил Рэма в аномальную зону.
Звезды здесь были цветными. Фильтры собирали пляску лучей, искажали, вспучивали. Даже навигационный экран раздулся, словно пузырь.
— Этот Перри, он ненормальный, — морщился Астахов, ругая Эрга. — Я не знаю, зачем это тебе. Но он просил показать. Он верит, что тебя возьмут на крейсер.
— А вы? — Рэм не отрываясь смотрел, как «пузырится» экран. Он боялся признаться, что здесь просто красиво.
Может, и не нужно совсем, но не увидеть такой красоты…
— Я бы передержал тебя год на станции и послал документы в Академию армады. А там, глядишь, и война закончится. Но Эрг хочет, чтобы ты посмотрел аномальные варианты пространства. Ну, вот, смотри. Это — магнитная аномалия. Она неопасная, но зрительные галлюцинации тут забавные.
Рэм улыбнулся и коснулся экрана. Он был суммой волновых характеристик и на ощупь не изменился — слабое домагнитное напряжение.
— И ещё он просил присмотреться к тебе, — Астахов обернулся к Рэму и уставился на него прицельно. — Сказал, что нервничаешь лишнего. Но я никаких особенных «нервов» не замечаю. В чём дело, малый?
Рэм пожал плечами. С Астаховым он ощущал себя спокойнее, чем с Эргом, и всё тут.
Может, дело было в том, что мастер-сержант, завербовав его на Мах-ми, в каком-то роде ещё и спас?
Плюс он сроду не издевался, не шутил, не подкалывал.
Рэму с ним было почти комфортно. Будь ему 21, чтобы ничего не скрывать…
