Словно ощутив перемены в моей душе, мальчик свернулся калачиком и тихонько заскулил.
— Не рви мне душу, малыш, — взмолилась я. — Прости. Прости, но так будет лучше для тебя.
Я ясно услышала горький всхлип за спиной. Черствое сердце Марии тоже дрогнуло. Она будет скучать, ведь проводила с Тойтоном времени больше, чем я. Не знаю, сколько мы просидели на берегу, обнимаясь и заливаясь слезами. Уже стемнело, когда мы, наконец, вернулись в дом и уговорились с Марией, что она придет на рассвете проводить нас в дорогу.
Глава вторая
Ночью я совсем не спала, терзаемая сомнениями. Сидела над спящим Тоем и давилась слезами сожаления. Кто в действительности может знать, где ему будет лучше? Я пыталась ответить на главный вопрос, мучивший меня в последнее время: я хочу отдать Тойтона ради него или же ради себя самой? Да, я очень устала, почти не сплю, терплю ненавистную работу и ненавистных людей, постоянно нахожусь в напряжении и раздражении, но продержались же мы как-то целых восемь лет. Я сильная, крепкая и довольно терпеливая. Пусть из-за недуга Тойтона у меня совсем нет друзей, люди опасаются и меня и моего братишку, но, может, они мне вовсе и не нужны? Конечно, о собственной семье и речи быть не могло, но у меня есть Тойтон. Какая еще семья мне нужна?
Эти мысли не давали покоя, я вставала, ходила по ледяным половицам со свечой в руке. Задумавшись, обжигалась стекавшим воском, снова приходила в себя и снова металась. Смогу ли я посмотреть в глаза родителям, когда боги призовут меня? Смогу ли с достоинством и гордостью сказать, что хорошо смотрела за их мальчиком? Я присела на кровать и уткнулась носом в волнистую шевелюру Тойтона. Странно, его запах совсем не изменился. Впервые я втянула аромат его волос, когда мама дала мне брата в руки и велела оберегать его. Потом я часто делала это в пути из Валеста в Форалл. Считала, что это последнее, что у меня осталось от родителей. Слезы сами собой покатились из глаз, я схватила подушку и, уткнувшись в нее, заскулила. Когда он так сладко спит, его недуг почти забывается. Как бы ни кровоточило сердце, я не могла закрыть глаза на то, что произошло на берегу. Если бы Тина не заплыла в наши края, я более не смогла бы прижать брата к груди. И этот факт уничтожал все остальные доводы. Меня затрясло.
Я развела огонь в очаге и согрела воды для чая, вышла на крыльцо с обжигающей кружкой в руках. Порывистый ветер с берега швырнул мне в лицо волосы, забрался под ночную рубашку, пробежался мурашками по спине.
