К тем из зевак, кто достал телефоны чтоб запилить видосик, уже топали крепкие ребята.
Громов запихнул меня на заднее сиденье «гелика», забрался рядом. Поймав мои запястья, он обхватил их одной лапищей и заломил над головой. Опрокинув ужом извивающуюся меня спиной на сиденье, придавил своим телом сверху, устроившись между ног. Закрыл рот своим. С глухим рычанием протолкнул язык глубоко внутрь.
Горячая ладонь, забравшись под платье, сжала бедро.
В промежность мне вдавился каменный стояк. Кажется, даже через ткань джинсов я чувствовала, насколько он горячий.
Я не могла дышать, страх, нет самый настоящий животный ужас вытеснил абсолютно все остальные чувства, парализовал, лишив способности хотя бы пытаться сопротивляться.
Кто и что ему помешает сделать это?
Я почувствовала соленый вкус на губах. Слезы?
- Успокоилась? - задыхаясь прохрипел Громов, нависая надо мной. - Вот и умница.
Слез с меня и, опустив окно, сделал кому-то знак.
Я забилась в угол машины, дрожащими руками натянула пониже платье. Затравленно смотрела, как Громов дернул плечом, запустил пятерню во взмокшие волосы и взъерошил их тяжело дыша.
Двое охранников сели спереди. Тихо заурчал мотор, и машина плавно двинулась с места.
Громову позвонили. Когда мужчина доставал из кармана джинсов телефон, я увидела, что и его пальцы подрагивают. Нажав на дозвон, он стал слушать, периодически бросая отрывистые приказы.
Вся превратившись в страх, я сжалась на сиденье.
С мамой, сестрой, мы в ссоре, Кирилл... Этот мерзавец уж точно не учитывается. Завтра у меня фотосессия, но разве клиентка додумается сообщить в полицию, если я... Если я вдруг не приду? Едва ли. И в любом случае это только завтра. До завтра успеет случиться все, что угодно...
Ехали мы недолго, минут двадцать от силы. Но показалось, что прошла вечность, прежде, чем «гелик» припарковался возле набережной.
Громов вышел первый, сам открыл мне дверь и подал руку. Я схватилась за нее, неуверенная, что смогу сама выбраться из машины на негнущихся ногах.
Не отпуская моих пальцев, мужчина повел меня к причалу.
Яхта. Огромная белоснежная красавица мерно покачивалась на воде, позолоченной вечерним солнцем. Легкий ветерок приятно овевал кожу. Жизнерадостная картинка с жутким содержанием.
- Что теперь? - услышала собственный голос. - Убьешь меня и выбросишь труп в реку? Так там недостаточно для этого глубоко. Дамбы, все дела…
Не отвечая, Громов подхватил меня на руки и занес на борт.
