Гнев. Один из смертных грехов, но для меня это стало спасением. Стычки были для меня нормой, и я стал бомбой замедленного действия. Тиканье в голове уже не бесило, я привык к нему за столько лет.
Я столько раз был на волоске от смерти, но всегда меня что-то останавливало. Словно ещё рано, словно нужно ещё подождать.
Двадцатилетнему парню, который связался с плохой компанией жить стало легче. Я погряз в этом дерьме настолько, что периодически захлебывался в собственном дерьме, которое окружало меня.
Всё продолжалось год, пока у Кэмерона не кончилось терпение. Он вспомнил спустя двадцать один год, что у него есть сын. Мать тоже неожиданно захотела частью моей жизни. Их стало слишком много, чересчур много контроля. Я пытался, правда, но всегда слышал лишь «ты не сможешь, ты ошибка». Когда всю жизнь слышишь подобное, начинаешь верить в то, что ты такой.
Ты ничего не можешь.
Ты ошибка.
Но однажды в мою жизнь вернулся человек, который помог мне переосмыслить многое. Засранец по имени Питер Браун. Мы общались с самой школы, а потом я пропал... связавшись не с теми людьми. Он вытащил меня за шкирку. Дал стимул подумать о том, а что если бы... И я уехал. Снова бросил его. Мне нужно было подумать, но в другом городе... университете... я ушел в себя. Стало хуже.
Началась депрессия. Я чуть не подсел на психотропные, чтобы вернуться, но однажды мой заблудший отец явился на порог моей квартиры и выволок меня на улицу. Просто приехал папуля, назвал сопляком и засунул в тачку. Ни здравствуй сын, ни как дела. Просто сказал, что меня переводят. Затяжную депрессию вылечили за месяц, а потом началось лето.
Питер снова стал моим другом, который таскался за мной везде, увозил домой вдрызг пьяного, останавливал меня, чтобы я не влипал в неприятности. Образ «мажорчика» приклеился ко мне. Звезда среди молодежи. От девиц не было отбоя. Имидж плохого парня и деньги скрывали то, что я проходил. Я был не здоров, до сих пор.
Вот мы и подошли к самому интересному. Реальность. Сейчас мать решила включить в себе мамулю и допекает меня своей любовью. Отец, как и раньше, слова доброго не сказал. Я снова был один. Только Питер всегда был рядом и знал, что мои бредовые идеи приводят меня к тому, что я либо попадаю за решетку, а папуля отмазывает, либо огребаю по полной.
Начал искать сам приключения, привлекать к себе внимание и получал его. Не такое, какое хотел, но я его получал. Недолюбленный, сломленный сын, который нужен лишь лучшему другу и родителям, ради публики и статуса.
