— Скажи еще, что тебе не понравилось, — рычит он. — Давай, соври, что не ты кончила почти три раза и потом просила еще.
—. Знаешь, другие мужчины хотя бы интересовались и моим удовольствием тоже, а не только гнались за собственным. Все-таки твой возраст, Платон, дает о себе знать! Ты честно старался, пусть и недолго.
Бью по больному.
И мне ни капли не стыдно.
Потому что нечестно, что он так сильно злится на меня, как будто это я набросилась на него и увезла в отель, где дала волю своим темным фантазиям.
Это и его ответственность тоже. И если для Платона нормально спать с первой встречной, обходясь без имен, для меня — нет.
Но он может думать, что хочет. Доказывать ему обратное я не буду. Все равно не поверит.
— Если хоть слово скажешь моей дочери или намекнешь на то, что между нами было…
— Не волнуйся, — отрезаю. — Не стану я болтать о твоих пристрастиях направо и налево. И уж тем более не буду обсуждать это с Юлей. Ее чувства меня волнуют куда сильнее, чем твои.
Платон разжимает пальцы и отпускает меня.
После щелкает пальцами, и развеселая музыка в комнате моментально стихает. Вот бы так раньше.
Он уходит, и при виде его спины мой желудок наполняется едкой кислотой. Сейчас для меня абсолютно все кончено.
— Пап, все в порядке? — дверная ручка начинает плясать и дергаться.
— Замок заклинило, Юль, — громко отвечает Платон. — Я ж тебе говорил, что он барахлит!
Он тоже для виду дергает ручкой, потом беззвучно щелкает задвижкой, и дверь, как по волшебству, распахивается.
Платон уходит первым и не оборачиваясь, а я прошу у встревоженной Юли пару минут, чтобы сходить в туалет прежде, чем присоединюсь к ним в столовой, но сама не могу сдвинуться с места, когда остаюсь одна в опустевшей комнате.
Ноги меня не держат, и я сползаю на пол рядом с плюшевым медведем, закрыв лицо руками.
— «Хочешь, я расскажу тебе сказку?» — вдруг громко спрашивает медведь.
Похоже, за эти годы плюшевые медведи научились быть более полезными, чем тот мешок, набитый пыльным синтепоном, которого Платон когда-то подарил мне на восемнадцатилетие.
Этот факт, впрочем, не меняет того, что плюшевые игрушки я ненавижу.
Пора идти ко всем остальным, хотя аппетит у меня и так изрядно испорчен.
Пнув медведя на прощание, направляюсь к выходу из комнаты.
— «Отличный выбор!» — летит мне в спину. — «Расскажу тебе сказку о потерянном времени…».
Не в бровь, а в глаз чертов пылесборник.
Глава 5. Застолье
— Ты совсем не ешь, Платон, — замечает Сара Львовна, тарелка которой пустеет уже во второй раз за вечер. Сначала после холодных закусок, а теперь после горячих. — Разбаловали тебя, видать, разносолами. Костя, все приготовлено просто чудесно!
