Мы сделали ещё несколько трудных шагов, продвигаясь среди счастливого хаоса.
Я, например, впервые вижу народ, отмечающий что-то с тем самым, величайшим размахом, присущим стародавним временам. Это когда все люди становятся сёстрами с братьями, невзирая на распри обыденности жизни. Даже вредные соседи по подворьям тут словно родня. Собственно, даже сословная составляющая отходит на второй план в это самое время. Нет статусам места в приступе всеобщего счастья.
И кого тут только нет! Множества ватаг, своеобразных увеселительных групп, самозабвенно заводят людей, подталкивая к пляскам и весёлым игрищам. Некоторые вон — через костры прыгают.
Или вон там, как ещё один из множества примеров, труппа весёлых карликов-гимнастов, смешно гуляют на ходулях, обвёрнутых цветным материалом. Этот мелкий народец так весело смотрится на своём инвентаре… Хе-х! Длинноногие карапузики с бородами! Умора просто!
Или же вот! Две ватаги гусляров с профессиональными ложкарями. Одни наигрывают весёлые нотки, а другие лихо отплясывают, сопровождая каждое своё движение звонким перестуком незамысловатого ложечного инструмента.
— Э-эх! Х-ха! — откуда-то прозвучал весёлый крик в мужском исполнении.
— У-ух! Х-ха-а! — ему вторили счастливые звонкие женские голоса.
Ко всему этому счастью периодически присоединяется группа свистунов-затейников, так умело насвистывающих задорные мелодии, что я засомневался в целесообразности игры другой группы весельчаков.
Те отвечают за игру на дудках и каких-то там резных флейтах. Ну не силён я в классификации всех наличествующих духовых инструментов у этих счастливых людей.
Веселуха, одним словом, и, кстати, действительно заводит на присоединение к пляскам…
— Пугало! Пугало! — скандировал кто-то из гражданских обитателей крепости.
— Запаливай Пугало!
Раздались громкие и лихие призывы, и моментально начали наполняться весёлыми дополнениями, как нарастающий снежный ком.
Хлоп!
Меня дружелюбно хлопнули ладошкой по плечу, спровоцировав резкий разворот на сто восемьдесят градусов.
Перед моими глазами сразу материализовался нарядный кокошник, посему пришлось чуть сместить взгляд по направлению вниз.
— О-о! — я остановился на озорном личике мелкой Элеоноры, украшенном искорками задорного блеска в глазах веселящейся девушки. — Наконец, хоть кого-то из наших нашли! — добавил я, решительно увлекая Княгиню в сторонку, туда, где звуки гулянья звучат чуть потише.
— Феликс Игоревич, я с вами! — к нам присоединился господин Митяй.
