Они ушли. Эйнар лежал, смотря в потолок. Раздражающий запах свежего дерева бил в нос, смешиваясь с вонью старой соломы в матрасе. Скорее бы уже отсюда уйти.
Людвиг заявился, когда стемнело.
— Я тебя разбудил? — шепнул он, укладываясь на матрас. — Извини.
Сон пропал. Может высказать ему, чтобы держал рот на замке? Но злость уже прошла, а они и так редко стали разговаривать.
— Как думаешь, они больше не вернутся? — спросил рыцарь.
— Кто? Бандиты? Не знаю.
— О них ничего не слышно. Если так и будет, то скоро можно уходить.
— А как мы с тобой пойдём? Через ущелье опасно, но оно не такое радиоактивное, как леса вокруг. Я замерял.
— Не знаю, — в темноте видно как Людвиг разглядывает свои руки. — С каждым днём всё страшнее возвращаться.
— А может и не стоит?
— Я должен. Вернусь, получу своё и попрощаюсь. Так будет правильнее. Хотя я не знаю, — добавил он грустным голосом. — Посмотрим.
Он повернулся набок.
— В последние дни я отлично сплю. Засыпаю, просыпаюсь не ночью, а утром. И кошмары почти не снятся.
— Та девка хорошо на тебя влияет. Ты даже выглядишь счастливее.
— Не придумывай, — Людвиг фыркнул. — Я такой же, как и раньше.
— А то я не вижу.
Сказать ему про разговор старосты с дочерью? Нет, всё же тот разговор не предназначался для чужих ушей, а нет ничего более неблагодарного, чем вмешиваться в чьи-то отношения.
— Оба глаз друг от друга не отрываете. А ты ещё мыться стал каждый день. Раньше за тобой такого не водилось.
Парень засмеялся.
— Не придумывай, нордер.
Сразу же вспомнились староста и его жена. Грязный нордер. Надо высказать островитянину. Но не сейчас.
— Но она мне нравится, правда.
— Молодой рыцарь нашёл горячую вдовушку.
— Не говори так, — попросил Людвиг. — Но меня беспокоит одна вещь.
— Какая?
— Мне кажется… — он замялся. — Нет, этой ерунда. Чушь.
— Ну говори.
Людвиг зевнул.
— Просто я столько плохого натворил и боюсь, что это ко мне вернётся ещё большим злом.
— Да, действительно, чушь.
— Нет, зло возвращается к тому, кто совершил дурное. А я порядочно в этом увяз.
— Ты идиот, Виг.
— Я знаю.
— И ничего особо плохого ты тоже не наделал.
— Не знаю. Но сейчас мне хорошо. Я сплю, я редко злюсь, меня почти не донимают воспоминания. Но это затишье. Просто… это случается со мной с самого детства. То, что мне нравится, то что я люблю, те, к кому я неравнодушен… это умирает или я начинаю это ненавидеть.
— О чём ты? — Эйнар приподнял голову.
— Смотри сам. Я мечтал служить в Огне… в своём отряде. Теперь я не могу думать об этом без злости. Они совершили столько ужасного. Да и не только это. Я мечтал узнать хоть что-то о прошлом, но от него остались только ржавые машины для убийств и человек, который продал Старый мир. Всё остальное, ради чего я и этим интересовался, умерло и забыто.
