Другой пример – кормушки для птиц. В то время как у млекопитающих есть стандартная форма TRPV1, активируемая как капсаицином, так и теплом, птицы совершенно равнодушны к капсаицину, так как вообще не могут его обнаружить. Орнитологи часто засыпают семена в кормушках семенами перца чили, чтобы белки не воровали птичью еду. Интересно, что птицы и ростки перца находятся в симбиозе. Когда млекопитающие едят перец, они обычно разрушают семена своими зубами. Птицы же не имеют зубов и поэтому пропускают большую часть семян через пищеварительную систему без повреждений. Испражняясь, они распространяют жизнеспособные семена в новые места. Это беспроигрышная ситуация и для птиц, и для растений.
Через несколько лет после открытия TRPV1 ученые использовали методы генной инженерии для выведения мышей, лишенных этого белка, и измерили их реакцию на капсаицин и тепло. Было установлено, что у этих мутантных мышей полностью отсутствуют поведенческие и электрические реакции на капсаицин. Тем не менее, их реакции на тепло были снижены, но не пропали полностью. Например, когда их хвосты помещали в горячую воду (50 °C), они в конечном итоге убирали их, но это занимало в четыре раза больше времени, чем у нормальных мышей. Эти результаты показывают, что помимо TRPV1 должны существовать и другие тепловые датчики.
Семейство каналов TRPV было связано с диапазоном чувствительности к теплу: TRPV4 и TRPV3 в клетках почек реагировали на теплые температуры ниже диапазона TRPV1, а TRPV2, наоборот, откликался на экстремальную жару (>52 °C), что значительно выше порога для TRPV1. Таким образом, последовательная активация каналов TRPV с различными пороговыми значениями обнаруживает реальный диапазон температур кожи, от прохладной до теплой, от жаркой до мучительно горячей. TRPV3 и TRPV4 были также найдены в кератиноцитах – основном типе клеток эпидермиса, где заканчиваются свободные нервные окончания. Это говорит о том, что соседние клетки кожи могут помочь свободным нервным окончаниям обнаружить повышение температуры. Также выяснилось, что TRPV3, один из детекторов тепла, активируется соединениями из широкого спектра специй, включая камфару, мускатный орех, корицу, орегано, гвоздику, корицу и лавровый лист, некоторые из которых связаны с восприятием тепла.
Прогноз ясен: TRPV4 и TRPV3 обнаруживают слабое тепло, а TRPV2 – экстремальное. Взятые вместе, эти три дополнительных датчика TRPV должны учитывать остаточное восприятие тепла, когда ген TRPV1 удален или белок TRPV1 блокируется лекарством. Удивительно, но лабораторные мыши, которым не хватает TRPV3, TRPV4 или TRPV2, по отдельности или вместе, не испытывают дефицита в восприятии тепла. Этот результат убедительно свидетельствует о том, что в коже есть еще больше детекторов тепла, которые нам еще предстоит идентифицировать, и что это могут быть молекулы не из семейства генов TRPV.
