Мужчины долго и пристально смотрели друг на друга, а потом Джет повернулся к ней и просто поднял бровь. В этой брови было много смысла. Он в основном как-бы говорил: Какого черта? Кто этот болван? Что ты с ним делаешь? Мне нужно прихлопнуть ублюдка? Нужно ли вызывать власти? И ты прекрасно выглядишь, так почему, черт возьми, ты не нашла способ связаться со мной и дать мне знать, что ты в порядке?
Поморщившись, Эбигейл слабо улыбнулась и похлопала его по руке. — Может быть, мне стоит объяснить, что произошло после того, как мы покинули самолет.
— Да, — коротко согласился Джет. — Может, и стоит.
Эбигейл кивнула. — Ну… — Она замолчала и откашлялась. — Во-первых, я потеряла сознание, когда он вытащил меня из самолета. Это означало, что бедняге Томаззо пришлось плыть к берегу, таща меня за собой. Ему даже пришлось отпугнуть любопытную акулу. Она стащила мою обувь, но он ударил ее и спугнул, — добавила она.
Джет не выглядел впечатленным. В его глазах появился скептический блеск, как будто он думал, что Томаззо это выдумал или что-то в этом роде.
Поморщившись, она продолжила: — Затем мы пытались идти, надеясь найти цивилизацию.
— Пытались? — прервал ее Джет.
— Ну, в первый день от меня было мало толку, — призналась Эбигейл. — Наверное, я была слишком не в форме, а может, это из-за травмы головы. Кстати, Томаззо перевязал ее. У нас была аптечка с самолета.
— Угу, — сказал Джет.
— Значит, сначала мы не ушли далеко, — пробормотала она. — На второй день мне стало намного лучше, а может, и на третий, — добавила она, нахмурившись. Было так трудно рассказывать связно, когда она пропускала целые куски времени, как, например, их ласки в песке и потерю сознания в течение нескольких часов, или ласки у дерева, или… Эбигейл закатила глаза и покачала головой. — Затем Томаззо получил травму, и нам пришлось остановиться.
— Что за травма? — сразу спросил Джет.
Эбигейл открыла рот, закрыла его, затем взглянула на Томаззо, охваченная паникой. Она не собиралась рассказывать Джету о пенисе Томаззо. Эбигейл даже не была уверена, что с ним случилось, но она никогда не признавалась бы, что мыла и намазывала антибактериальный крем на его пенис, а затем перевязала его.
Очевидно, у Томаззо не было таких же оговорок. На самом деле, он, казалось, получал удовольствие, объявляя: — Я проснулся и обнаружил, что мой член выглядит так, будто краб играл с ним в пирожок.
Джет подавился напитком, он только что выпил ром с колой, и Эбигейл со стоном уронила голову на руки.
