Правда, потом все как-то успокоилось. Джонатан не стал заострять внимания на моих глупых мыслях, а очень умело отвлек от возникшей проблемы.
Я проснулась и посмотрела на лежащего рядом мужчину. Даже сейчас мне не верилось, что мы на самом деле вместе. Джонни что-то пробормотал и перевернулся на бок. Я провела рукой по его волосам, поцеловала взъерошенный затылок, а затем, встав с кровати, направилась к ванной комнате.
Не было меня минут десять. За это время ситуация в спальне значительно поменялась. Когда я выскочила, услышав истошный визг, то, честно говоря, слегка опешила от увиденного. Анна сидела на Мелани, которая отчего-то оказалась в постели, где ее совсем недавно точно не наблюдалось. При этом тетка драла бывшую подружку Джонатана за волосы, что есть силы, собираясь, судя по всему, снять ее скальп. Брюнетка отбивалась и пыталась освободиться, но весьма безуспешно. По кровати были разбросаны чашки, разлит, судя по коричневым пятнам, кофе, тут и там виделись смятые круассаны. Фруктовый джем из них вытек, украшая покрывало веселенькими апельсиновыми и вишневыми кляксами. Джонни, забившись в угол, словно девица перед выполнением супружеского долга, прижимал простынь к той части тела, которая после бурной ночи была обнажена, глядя на все это представление испуганными ошалевшими глазами.
– Успокоились обе!
На мой крик никто не обратил внимания. Я подскочила к тётке и принялась стаскивать её с воющей брюнетки, которая, как пить дать, в этой битве потеряла большую часть своей шевелюры. Тут, наконец, Красавчик пришёл в себя и, обернувшись простыней на манер древнеримского сенатора, стал помогать мне оттаскивать матерившуюся Анну от её жертвы. Оказалось, не так уж просто, вырвать что-то из цепких теткиных ручонок, если она не желает отдавать свою добычу. Пару раз родственница даже лягнула нас, попав Красавчику где-то в район бедра, или, возможно, около самого нежного места, потому что выли теперь в два голоса и Джонатан, и Мелани, превосходя друг друга громкостью выводимых рулад. С огромным трудом я разволокла эту кучу-малу. Анна оказалась с одной стороны кровати, Мелани со второй, а Джонни вообще в стороне, кутаясь в несчастную, чудом уцелевшую во время битвы простынь.
– Что происходит?
Тётка посмотрела на меня из-под насупленных бровей.
– Разврат и бедлам происходит. Эта сучка, – она ткнула пальцем в красную, как рак, Мелани, – захожу, а она прижимается к Джонатану и лижет его ухо. Нормально?
