Я ничего ей не ответил, через две ступеньки взлетая со своей драгоценной ношей к нашей спальне..
– Ах, какая пара. Так любят друг друга. Представляешь, Мелли?
Рыжая прямо ткнула носом старую знакомую, намекая, чтоб та не имела глупость раскатывать губы.
Я усмехнулся, ногой открывая дверь спальни. А потом все стало совсем не важно. Даже, если бы начался пожар, я не смог бы оторваться от Алисы, погружаясь в нее целиком и полностью. Моя женщина. Моя единственная любовь. Если бы я знал, какой треш начнется утром, то схватил бы девчонку и умчал в Юту, не оглядываясь.
Что делать, когда появляется "бывшая"? Вопрос на миллион, потому что правильного варианта ответа не существует. А если она ещё и красива настолько, что очень хочется проредить гриву её длинных густых волос? Если у нее длинные стройные ноги, которые вызывают желание укоротить их путем сложного открытого перелома? Если я всей своей женской сущностью чувствую, что ей по-прежнему нужен Красавчик? Сложно объяснить. Подобные вещи творятся на каком-то животном уровне. Смотрю в глаза Мелани и вижу там отражение Джонни. Ревность противная штука. Пробирается внутрь души и сворачивается клубком, будто змея в ожидании момента, когда можно броситься стрелой, чтоб укусить. И ничего ты с этим не поделаешь. Бессильны любые доводы разума. Я никогда не думала, что она настолько может сводить с ума меня.
Безоговорочно верю Красавчику, слишком многое мы пережили, однако категорически не доверяю жгучей брюнетке, так неожиданно появившейся на пороге моего дома. Может он и объяснил ей нынешнее положение вещей, но, сказать девушке, с которой ты когда-то имел весьма бурные интимные отношения, что отныне вы просто друзья, то же самое, как если велеть своему коту стать теперь собакой.
Анна вообще была достаточная прямолинейна в этом вопросе.
– Удавить стерву, да и вся проблема.
Я уставилась на тётку, озвучившую возможную перспективу. Нет, не шутит. Родственница у меня страшная женщина, однако.
– Аннушка, ты пугаешь меня радикальным подходом к решению проблем.
– Алиска, ну, точно вся в мать. Мямля, ты, девочка, тряпка. Бабка, та уже бы размешивала яд в чашке соперницы, мило при этом улыбаясь. И поверь мне, к этому моменту была бы готова аккуратная ямка на местном кладбище.
– Спасибо. Мы обе знаем, куда столь яркие черты характера привели нашу мятежную аферистку. Гордо и красиво висит теперь на стене галереи Дома в виде большого количества пафосных портретов. Посмертных.
